Камнерезное и гранильное искусство урала. Музей камнерезного искусства (Екатеринбург) - сокровищница изделий из камня и драгоценных металлов
То, что утеряно и забыто!
Камнерезное искусство является одним из древнейших материальных проявлений культуры. Наскальная живопись, первые орудия труда, первые усыпальницы, первые чудеса света – всё это появилось благодаря обработке камня. Декоративное проявление обработки камня и называется камнерезным делом, а создание уникальных по красоте и сложности декоративных изделий из камня – камнерезным искусством.
История
История камнерезного искусства России имеет многовековую историю. В захоронениях (10-13 вв.) славянской знати встречаются ожерелья и серьги из сердоликов и горного хрусталя, также обнаружено большое количество импортных камней и изделий из них, которые привозились, как правило, из Византии и Китая.
Камнерезные работы XVI века характеризуются широким использованием драгоценных материалов и виртуозным применением сложных приемов художественного декорирования. В XVII веке широко используется сочетание поделочных камней с речным жемчугом, такие украшения носили уже горожанки и зажиточные крестьяне. Рубинами, изумрудами и алмазами украшались вещи аристократии. XVIII в. - время расцвета камнерезного дела на Руси. Для строительства новой столицы России нужен был строительный, поделочный и декоративный камень. В Алтайском крае и на Урале нашли богатые месторождения, для разработки которых были созданы государственные предприятия.
Переломной для всего камнерезного и ювелирного искусства Росси стала эпоха Петра I. В 1720 году царь Пётр I назначил Татищева В.Н. первым горным начальником уральских и сибирских заводов. Среди разных ремёсел, которые Василий Никитич намечал завести в будущем Екатеринбурге, было камнерезное и гранильное дело. Именно в это время как никогда стали востребованы богатства Урала - начались целенаправленные поиски и освоение самоцветных месторождений, были обнаружены месторождения изумрудов, хризопразов, рубинов, топазов, александритов, аметистов, турмалинов. Драгоценные камни, добытые на многочисленных приисках, стекались в Екатеринбург. Уже в 1774 году Екатеринбургская гранильная фабрика выросла в мощное предприятие по переработке самоцветов. Сформировались традиции изготовления изделий из малахита - браслеты и ожерелья, броши-веточки, элементы декора. Произведения уральских камнерезов тех времён украшали великолепные интерьеры царских резиденций, элементы которых ныне представлены в Эрмитаже. В 1851 году Россия впервые участвовала во Всемирной выставке в Лондоне. С тех пор уральские самоцветы узнали и полюбили во всем мире. Крупнейшими производители ювелирных украшений и сувениров того времени были «Сазиков», «Овчинников», «Хлебников», «Болин», фирма «Фаберже».
С наступлением XX века драгоценные камни обрели второе рождение: были в моде изделия из самоцветов в античном духе, и пышные многоярусные ожерелья.
Важнейшей задачей камнерезного искусства России нужно считать создание произведений монументального характера, продолжение лучших традиций прошлого. Всё лучшее, что было создано художниками камня в прошлом, было воссоздано именно в это время. Не случайно, поэтому первые же наиболее значительные произведения советских лет, совершенно новые по тематике, были связаны с монументальным искусством, с советской архитектурой. Не только Московский метрополитен должен был располагать богатством уральского пестроцветного камня, но и прекрасные дворцы культуры, возникающие в различных промышленных центрах, и многие другие общественные здания.
Реальность
В настоящее время в их интерьерах почти нет цветного камня. Камнерезное искусство и добыча декоративного камня были просто уничтожены. Месторождения были брошены, так как гораздо более выгодными ресурсами были драгоценные камни, уголь, нефть. Мастера-камнерезы, оставшись без государственных заказов, ушли из профессии или занялись производством мелких сувениров из дешевых материалов.
Как выглядит убранство современного дома/квартиры? Там красуются гипсовые или мраморные вазы, торшеры, а богатство декоративного камня не использовано. Даже сравнительно лёгкий для обработки камень - змеевик (серпентинит) в крупных изделиях почти не употребляется, в то время как он, наравне с другими декоративными камнями, должен найти себе место не только в облицовке зданий, но и в убранстве интерьеров домов, офисов, в садах, парках и культурных объектах.
С момента становления новой России камнерезное искусство забывалось всё сильнее. Добыча практически не подлежит восстановлению. Крупные города захлестнула волна дешевого мрамора и нефрита. Откуда берутся эти материалы? Продавцы утверждают, что это Итальянский мрамор, качественный, брендовый товар. На деле всё совсем не так. То, что предлагается на рынке под видом итальянского мрамора – это африканский, южно-американский и какой угодно ещё мрамор, а иногда и «недомрамор» (кварциты), который прибывает в Италию, проклеивается целиком специальным клеем (эпоксидная смола), подкрашивается по необходимости и поставляется на экспорт под брендом этой страны.
Совершенно права была народный художник СССР В. И. Мухина, когда говорила: «Нельзя обойти молчанием, не пожалеть исчезновения производства, никогда и никакой страной не превзойдённых, наших каменных, малахитовых, яшмовых, нефритовых и других ваз».
Вазы, чаши, торшеры и другие произведения из красочных яшм, змеевика, малахита, лазурита должны служить не только украшением, но выполнять определённую воспитательную роль. Они должны, прежде всего, вызывать в русских людях чувство патриотической гордости богатством и могуществом Родины, чувство восхищения творчеством народных художников, равного которому нет в мире.
Свет.
Не смотря на удручающее положение этой области культуры нашей страны – есть еще энтузиасты, которые уже более 3-х лет создают бренд российского камнерезного искусства - StoneAge . История создания бренда уходит ещё в советские времена. Начало пути было положено еще 40 лет назад.
В 1973 году, группа школьников обнаружила в подвале Дворца пионеров камнешлифовальный станок. В школе на уроках труда дети пытались зажимать в тисках и шлифовать напильником куски уникального ильменского амазонита. В то время никто из их окружения не мог научить ребят камнерезному делу, и даже тому, как правильно отполировать камень, что лишь еще больше подогревало интерес будущих мастеров.
В 1980 году в Челябинске появилась первая полноценная детская камнерезная мастерская. Именно в этом месте наши мастера, а в будущем и их подмастерья, получали первые навыки по работе с камнем.
В 90-е камнерезные мастерские стали появляться одна за другой, только ленивый не занимался отделкой камня. Однако уровень многих мастерских оставлял желать лучшего, и материалы использовались самые дешевые и некачественные, ведь каждый старался обогатиться на этом деле.
Мастер – Николай Иванович Андреев не гнался за быстрыми деньгами, он прилежно выполнял свою работу, учился всем тонкостям камнерезного дела, а все деньги тратил исключительно на шлифовальные станки и инструменты по отделке яшм, малахита и прочих ценных пород камня. Годы трудов, затраченных сил и средств окупились. Мечтой Николая Ивановича было возрождение русской школы камнерезного искусства, преображение в произведения искусства своих творений. Последние 15 лет мастера работали в собственной творческой мастерской, совмещая это с научной деятельностью и общественной работой в Российском юношеском геологическом движении.
Как энтузиасты от науки и культуры, они не занимаются поточным производством изделий из камня, т. к. считают это коммерцией, а не творчеством. Все их изделия по-своему уникальны. Это и нестандартные идеи, которые каждый раз для своей реализации требуют изготовления новых станков и приспособлений по работе с камнем. Благодаря этому появились новые технологии по обработке камня. По этой причине стали делать мозаичные столешницы, каждая из которых по-своему уникальна.
История появления ювелирного искусства уходит в глубину тысячелетий. Стремление человека украсить себя проявлялось еще на заре зарождения эволюции. В каменном веке наши далекие предки создавали украшения из цветной гальки, прозрачного горного хрусталя и раковин. Известный индийский минеролог Рао Бахадур утверждает, что, судя по археологическим находкам в Индии и Бирме, мужчины и женщины не только носили различные ювелирные украшения из камня, но и украшали свое жилище, оружие и бытовые предметы 7,5-10 тысяч лет назад. Это были местные камни - халцедоны, агаты, нефрит. Использование изумрудов началось за 2000 лет до нашей эры, сапфиров и рубинов из россыпей на Цейлоне - за 600 лет до н.э. Алмазы появились в той же Индии - за 1000-500 лет до н.э. Находки изделий из лазурита, гранатов, аметиста, амазонита на территории современного Египта датируются неолитом. В настоящее время установлено, что изумруды добывались в горах на берегу Красного моря почти за 2000 лет до н. э.
До открытия человеком металлов драгоценные камни заключались древними умельцами в дерево или вообще не обрамлялись. Среди древнеегипетских изделий, хранящихся в Каирском музее, поражают своим совершенством браслеты из гробницы фараона Джосера (нач. 3-го тыс. до н.э.). С культурами древнего Египта и Востока связаны античные культуры. На протяжении веков ювелиры оттачивали свое искусство, открывали новые способы обработки материала.
В период расцвета культуры ювелирного искусства в Древнем Риме была осознана не только эстетическая, но и материальная ценность драгоценных украшений. В последующие века не один царедворец стремился обогатить себя, и десятки, сотни умельцев создавали шедевры ювелирного мастерства.
Искусство ювелирного дела знало взлеты и падения, подъем и упадок, при этом какая-то часть его утрачивалась, что-то возрождалось. Следует отметить, что ювелирное искусство России вобрало в себя не только веяния древних эпох, но и самобытность культур Запада и Востока, традиционно влияющих на нашу культуру в целом.
Драгоценные камни, добытые на приисках, стекались в кладовые Екатеринбургской гранильной фабрики, которая уже в 1774 году выросла в мощное для своего времени предприятие по переработке самоцветов. Здесь, на фабрике, постепенно складывается, развивается искусство гранильщиков, чьи заветы сохранились в памяти веков как фольклор, как сказы и легенды, питающие творчество современных уральских художников-ювелиров.
Широко распространенная на Руси в XVI-XVII веках обточка драгоценного камня в кабошон была задолго известна уральцам. Принципы же европейской огранки стали проникать сюда лишь в XVIII веке. Их распространение связано с именами поручика Рефа, присланного на Урал Петром I в 1725 году, а также итальянских мастеров И. Батиста и В. Тор-тори, рабочих петергофской фабрики Ф.Тупылева, И.Назарова, С.Кузьмина, приехавших с Я. Данненбергом.
Кабошон - отполированный сверху камень круглой или овальной формы.
К сожалению, первые уральские гранильщики в документах не значатся, но фамилии Солониных, Морозовых, Падериных, Ковалевых, Ждановских, Семеновых, Петровских встречаются часто в поименных списках XIX века и в ведомостях на жалованье огранщикам. Кто знает, может быть - это внуки и правнуки тех, кто впервые приобщился к замысловатой грани.
Фабричные мастеровые быстро освоили секреты и тонкости гранения самоцветов в «звездочку», «розой», в ленточную и бриллиантовую грань. Однако ремесло так и осталось, наверное бы, ремеслом, если б не «живинка в деле», которая вывела уральцев из числа подмастерьев, снискав им славу не только в России, но и среди ювелиров Европы.
Нет двух самоцветов, похожих один на другой, если они не из одного кристалла. Значит, не может быть и одинаковой огранки. Над каждым камушком думал гранильщик, искал соответствующую грань, выразительный рисунок. Иногда попадал кристалл узеньким столбиком. Зачем же его срезать и гранить «бриллиантом»? Сама природа подсказывает -дай открытую грань. Камень с густой окраской (сапфир, александрит, изумруд, гранат) тоже требует открытой по лирной грани. Тогда он станет светлее, красивее.
Бриллиантовая, греческая грань, или «роза», применялась для огранки прозрачных, светлых топазов, аквамаринов, аметистов. На крупном камне клинья располагали в три-четыре яруса. Чтобы усилить сверкание, опытные мастера делали еще переломы на промежуточных гранях-разбивках, и число плоскостей иной раз достигало 70-80. Плоскости располагались с математической точностью, грани были резки, отчетливы. За эти качества особенно высоко ценили екатеринбургскую грань, называли ее «отрезистой».
Много граней-рисунков знали уральские гранильщики. В отчетах смотрителей фабрики упоминается «груша», «элипт», круглый, овальный «капюшон», четырехсторонняя, восьмиугольная грань.
Большое распространение в 20-30-х годах XIX века получает гранение искр из горного хрусталя и фенакита. Особенно славились мастера Березовского завода. Они делали большую, среднюю и малую искру. Большая и средняя шли на головки для крестиков, малая - в осыпь колец, диадем.
Огранить хороший минерал - дело, конечно, непростое, однако не такое хлопотное, как гранить минерал с изъяном. Тогда-то и показывали свое искусство уральцы.
Под рукой гранильщика, словно по волшебству, исчезали всякие пороки в камне. Мастера знали простой секрет: мелкая грань не скроет ни одной трещинки, а полирная -спрячет. Поставят трещинку стойком под полотно, заполируют - и ничего не видно. Бледный аметист бросали в стакан с водой. Краска со всего кристалла сбегалась в один кустик. Этот кустик и ставили в низ камня. Свет, преломляясь в гранях, добирался до цветовой точки и разливал ее по всему камню. Чтобы добиться чистоты полира, меняли по ходу работы ограночные круги, пускали их в обратную сторону. Если не брал перетертый трепел, пользовались «жареным» или крокусом.
Ограненные камни, за малым исключением, отправлялись с обозами в Петербург. Лучшие образцы «благодаря редкости, отменной чистоте, нарочито хорошему цвету» сразу попадали в руки столичных ювелиров, таких, как Позье, Граверо, Луи-Давид, Дюваль, которые почти монополизировали создание ювелирных украшений в России.
Фабричные гранильщики лишь иногда получали заказы. От местной знати, от заезжих чиновников и военных. Изготовляли в основном кафтанные пуговицы из яшмы и полевого шпата, черенки для ножей тоже из яшмы, табакерки из малахита, разные пряжки и вставки к часовым цепочкам.
Кроме того, самоуком пробовали свои силы в сложном искусстве резных гемм3. Вести об этом заинтересовали президента Академии художеств графа А.С.Строганова. Заинтересовали, конечно, небескорыстно. Дело в том, что в начале XIX века с установлением высокого классицизма необыкновенно популярными среди знати становятся камеи, вырезанные из драгоценных и полудрагоценных камней. Камеи вставлялись в броши, медальоны, кольца, осыпались бриллиантами, изумрудами. Петергофские мастера не успевали справляться с заказами.
И вот весной 1802 года на Екатеринбургскую фабрику пришло письмо4 с предложением Павлу Пономареву, Фирсу Налимову, Михаилу Птухину, Андрею Матвееву и Василию Пыкину срочно выехать в Петергоф для обучения резьбе «антиков». Однако уральские мастеровые ехать отказались, потому что «имеют жен, семейство и престарелых родителей на содержании».
Строганов от затеи своей не отступил. В конце апреля 1802 года посылает он в Екатеринбург Ивана Штейенфельда для обучения мастеровых. «Чтоб искусство сие продолжалось с большим успехом, - писал он, - обучать будет Иван Штейенфельд, которому жалованье определить по 50 рублей в год».
По приезде на фабрику И.Штейенфельд приступил к делу. Первыми учениками «школы антиков», просуществовавшей, видимо, до 1847 года, были уже упомянутые рабочие. В дальнейшем к ним присоединились С.Одинцов, А.Пивоваров, А.Панов, Д.Петровский, братья Николай и Андрей Калугины. Начав с копирования рисунков и образцов, пройдя подготовку «на мраморах», уральские мастера добились настоящей виртуозности. «По мелкости фигур, ясности, правильности и чистоте, - пишет в «Горном журнале» за 1827 год маркшейдер Грамматчиков, - можно сказать, что сия работа составляет вторую часть искусства, доведенного при здешней фабрике до желаемого совершенства».
На камеях изображались греческие, римские герои, божества, древние поэты и философы, русские императоры и императрицы. Для резания выбирались ленточные яшмы, ] агаты, сардониксы с ровными прямыми слоями. На светлых слоях резались фигуры, а более темные оставлялись под фон. Тонкое понимание пластических и декоративных возможностей камня более всего ценно в произведениях уральцев. Особенно любили яшму, подчеркивали ее твердость, неподатливость, выявляя волевое начало в образе («Голова безбородого мужчины»), использовали стихию ее цвета, чтобы создать образ необыкновенный, романтический («Посейдон»).
В тридцатые годы XIX века камеи на фабрике резались целыми десятками. Работы хватало и мастерам и ученикам.
Но по мере того как ветшал высокий классицизм, проходила и мода на камеи, свертывалось их производство. Последние упоминания о камеях встречаются в описях «гото-восделанных по Екатеринбургской фабрике вещей» 1852 года, где сообщается, что на главном приходе фабрики числится камея «Самсон», а камея «Вол Дионисевский» отправлена в Петербург.
Сколь ни коротко было существование «школы антиков», след она оставила и в камнерезном искусстве (более совершенной, тонкой стала окончательная отделка каменных чаш, усложнились орнаменты, широкое распространение получают всевозможные накладки, выточенные из цветного камня в виде гроздьев ягод, фруктов и т.д), и в области художественной обработки металлов (выпускники школы Н.Платонов, Ф.Пономарев гравировали по меди, изготовляли медали). Ее влияние можно уловить и в том своеобразном проявлении уральской глиптики4, которая сложилась во второй половине XIX века. Точнее - после реформы i86i года.
Получив «вольную», гранильщики стали трудиться на дому. К земле особой привычки не было, и работа по камню осталась наипервейшей и самой главной. Приобретали нехитрый инструмент, ставили в избах шлифовальные круги. К 80-м годам складываются основные центры гранильных кустарных промыслов в Екатеринбурге и его окрестностях: Березовском, Нижне-Исетске, Верхне-Исетске, Уктусе, Полевском, Мраморском.
Мастера, прошедшие фабричную выучку, тайны ремесла сберегали строго, при посторонных не работали, чтоб не появились конкуренты. Тем не менее к обработке камня приспосабливались все новые и новые поколения. Отчасти путем передачи опыта отца к сыну, отчасти путем выведывания секретов.
Развиваясь, гранильный промысел создал множество ответвлений, отраслей изготовления вещей из поделочного камня. Основными были малахитовый, яшмовый и селенитовый. А сколько узких специализаций было в промысле! В одном доме семья делала брелоки, в другом - пасхальные айца, в третьем - пепельницы, в четвертом - спичечницы в виде башмака - право, всего не перечтешь. И что самое интересное - кустари стали использовать поделочные камни для украшений.
Малахитчики Иванов, Турунев, Алексеев, Квасников из гумешевского плисового и светлого меднорудянского малахита наряду с пресс-папье, досками для чернильных приборов, подсвечниками, шкатулками изготовляли малахитовые браслеты и ожерелья. До ста штук шариков, выточенных от руки, тщательно подобранных по величине и по цвету, содержалось в нитке. Иногда все бусинки были одинаковые, иногда же размер их увеличивался постепенно, и в центре помещалась самая крупная.
Такие же бусы изготовлялись из хрусталя, аметиста, реже из топаза. Красивый, розоватый, шелковистый селенит тоже шел на ожерелья, но, не обладая достаточной твердостью, быстро тускнел, терял свой первоначальный вид. Поэтому бусы из селенита делались на сезон и стоили недорого.
Яшмоделы Семенов, Калугин, Плохов, Хомяков широко использовали сургучную и калканскую яшмы в брошах, браслетах, сережках, запонках.
Особой отраслью было гранение так называемых «накладок» для пресс-папье: княженики из малинового шерла, винограда из дымчатого хрусталя и аметиста, яблок и груш из селенита, вишни из сердолика. Впоследствии мастера накладок выработали особый вид броши-веточки, имитируя в камне гроздь винограда, смородины и т. д.
Поначалу вещи отличались разнообразием, выдумкой, виртуозным мастерством, которое являло жизнь и красоту камня. Что же произошло потом, почему искусство обернулось вдруг расхожим ремеслом?
Дело заключается в том, что уральский гранильный промысел формировался не как народный художественный центр, подобный, скажем, Палеху, Мстере или Хохломе, для которых художественные традиции были чем-то само собой разумеющимся. Промысел был, вернее казался, доступным всякому, кто имел руки. В учение пристраивали не по желанию, а по необходимости, чтоб прокормиться. Новое поколение гранильщиков жило по законам рынка, по законам купли-продажи, диктовавшим свои условия.
К началу XX века почти все кустари-гранильщики оказались в полной зависимости от «давальцев» заказов. Крупные скупщики держали мастерские, магазины не только в Екатеринбурге. Они имели доступ на ярмарки в Ирбите и Новгороде, где втридорога продавали скупленные за бесценок изделия кустарей.
В погоне за заработком мастера вынуждены были тратить на работу более 15 часов в сутки, не заботясь об изяществе изделий. Получался замкнутый, порочный круг. Вынужденная быстрота, приводившая к ухудшению изделий, вела к новому, еще большему понижению цен.
Но больше всех, пожалуй, страдали огранщики самоцветов. Скупщики выдавали и принимали камни по весу. Что оставалось мастеру? Конечно, заботиться о весовом выходе камня, а не о чистоте и точности грани.
Да, промысел жил Тяжело, нервно, даже жестоко. Истинным хозяином в нем был рубль, а не искусство, скупщик, а не мастер. Правда, время от времени выдвигались различные идеи, проекты по его спасению. Чтобы повысить художественный уровень изделий, в 1896 году при реальном училище в Екатеринбурге организуются курсы с «практическим рисованием для желающих кустарей». В 1902 году открывается Художественно-промышленная школа с гранильной и ювелирной мастерской, просуществовавшая вплоть до 1917 года. Однако мало кто из ее выпускников оставался на Урале. Стремились устроиться в столичных городах.
Промысел же ширился, разрастался и... вымирал.
Возрождение началось в 1919 году. Как только был освобожден Урал от колчаковцев, горный совет ВСНХ издал приказ о восстановлении гранильного дела.
Трудно приходилось на первых порах. Гражданская война разметала мастеров по разным местам. Кто служил в армии, кто на железной дороге, кто приспособился чинить швейные и пишущие машинки. Отыскивали, уговаривали приняться за прежнее дело.
Постепенно гранильщики возобновили работу. Кто по-прежнему - на дому, кто подался на бывшую Екатеринбургскую фабрику, которая была переоборудована в те годы в государственную мастерскую, а кто-то пошел и в артели.
Среди кустарных «предприятий» неприметно существовала минералогическая мастерская при музее Уральского общества любителей естествознания. Продукцию ее составляли коллекции цветных камней и горных пород Урала. Особенно славились настольные «горки», изготовленные искусными мастерами Д.К.Кубиным, А.В.Оберюхтиным, Н.В.Фроловым.
Люди подобрались все серьезные: минералоги, геологи, горняки, опытные гранильщики. И дело в мастерской незаметно, год от года обретало размах, солидность государственного предприятия. Уже в 1938 году наряду с коллекционным производством здесь начинает действовать цех по огранке самоцветов, который взял под контроль кустарей-надомников Пышмы, Березовского, Полевского. Годом позже налаживается выпуск ювелирных украшений.
Старым рабочим, ветеранам нынешнего ювелирного завода, начавшим свой трудовой путь с этой мастерской, часто вспоминается Владимир Гаврилович Рощин (1888-1960), отменный мастер с богатым профессиональным опытом, нажитым в Петербурге в мастерских фирмы К.Фаберже. Под его опекой постигались азы ювелирного дела: плавка металла, изготовление заготовки, монтаж, шлифовка. Сначала занимались реставрацией изделий, затем освоили производство медальонов, колец, брошей с осыпью из хрусталя, обручальных колец. Фасоны украшений брали из старых каталогов, которые разыскивал В. Рощин. При нем освоили много фасонов и вместе с ними все основные виды закрепок.
Растущее предприятие, на котором трудилось уже более двухсот человек, требовало современных форм управления, планирования, заготовки сырья, сбыта продукции, подготовки кадров. В августе 1941 года минералогическая мастерская была реорганизована в ювелирно-гранильную фабрику.
Война... Нескончаемой вереницей тянулись на Урал эшелоны с эвакуированными. Приходилось встречать, размещать, устраивать. В сумятице хлопотливых, заполненных до предела заботами дней неожиданно объявились рабочие Киевской ювелирной фабрики. И приехали не с пустыми руками. Привезли кое-что из оборудования, полуфабрикаты изделий.
Выполняли в основном заказы фронта. Пуговицы, армейские знаки отличия, портсигары, хронометры, часы. Особо можно упомянуть лишь реставрацию серебряной посуды и украшений, поступавших большими партиями из Госфонда СССР.
Ютилась фабрика в тесном одноэтажном доме. Насущная задача по созданию минимальных условий труда, механизации производства стала решаться после войны.
В 1949-1950-м надстроили второй этаж основного корпуса, соорудили пристрой под механический цех и контору, стали внедрять станки-полуавтоматы для огранки. В пятидесятые годы в Свердловске было покончено с надомничеством. На фабрику пришло новое, молодое поколение рабочих, получивших хорошую подготовку в художественно-профессиональном училище, открытом в 1948 году. Появились первые специалисты, технологи, инженеры. Много внедряется технических и технологических новшеств, совершенствуется процесс золочения вещей, плавка драгоценных металлов.
Коренное техническое переоснащение производства дало возможность решать назревшие сложные задачи. В 1958 году на фабрику поступила первая партия якутских алмазов. Кристаллы неправильной формы, неравномерные грани. Необыкновенная твердость и самая заурядная хрупкость. Опытные мастера и те отступали.
Лучшие гранильщики Антверпена и Парижа открыли уральцам секреты превращения невзрачного алмаза в сверкающий бриллиант. Наши мастера быстро освоили резку, обточку, шлифовку камня, и появилась на Урале новая профессия - огранщик алмазов. Газеты тех лет сообщали о первых успехах Я.Шара, Н.Савинова, А.Хананова, Н.Сонина. Обычно на бриллиант наносят 57 граней. Они же побили своеобразный рекорд, получив бриллианты в 97 и Ы3 граней. Александр Портнягин огранил алмаз в 121 грань и первый в нашей стране изготовил самый маленький бриллиант весом в 0,02, а затем в o,oi карата. До него такие камни уходили в отходы.
На конец пятидесятых годов падает еще одно событие - освоение филиграни. Началось все с сережек, которые прислали из Москвы с просьбой повторить. Серьги крупные, в замысловатой филигранной оправе. Образец сделали в Красном селе, но от массового выпуска знаменитые филигранщики отказались. Очень уж сложна была технология. И у нас могли отказаться, но не отказались.
И все-таки, оценивая период сороковых - пятидесятых годов с позиций сегодняшнего дня, можно сказать, что ювелирные украшения создавались в основном по старым образцам. Броши, браслеты, кольца не представляли по форме ничего нового. Безразличное отношение к художественным возможностям материала приводило к имитации, подражанию. О природном камне почти позабыли. В ходу было штампованное стекло, синтетические корунды.
Подобные явления наблюдались почти повсеместно, так что Свердловская ювелирно-гранильная фабрика не была в этом смысле каким-то исключением. Новые веяния стали заметны лишь после 1955 года, когда ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Оно поставило перед художниками задачу: найти современные формы жилых и общественных зданий, использовать современные материалы, достижения техники, освободиться от эклектики и подражательности стилям предшествующих веков.
Недаром говорят, что архитектура определяет лицо эпохи. Меняясь сама, она вовлекает в перестройку многие виды изобразительного искусства, но более всего - декоративно-прикладное.
В начале шестидесятых годов принципиально меняются эстетические критерии во всех жанрах декоративно-прикладного искусства. Наступает время его самостоятельной художественной значимости, признание силы его воздействия на человека, на организацию предметной среды. На зональных, республиканских, всесоюзных выставках декоративно-прикладному искусству отводятся целые разделы. Устраиваются и специальные выставки, привлекающие огромное число зрителей. Так, в 1961 году в Москве состоялась выставка «Искусство - в быт», где были представлены самые разнообразные изделия, многие из которых были рекомендованы в производство.
Свердловская ювелирно-гранильная фабрика тоже была вовлечена в орбиту художественной жизни. Здесь начинают работать первые профессиональные художники (Н.А. Стаценкова, Б.А.Гладков), складывается сильная творческая группа модельеров. Молодые мастера исполнились решимости создать ювелирные украшения, вытеснить старое, надоевшее, отжившее. И главное - возродить в изделиях красоту природного уральского самоцвета.
Основные поиски и эксперименты по разработке новых моделей украшений со вставками из природного камня связаны с организацией на фабрике в 1963 году специализированной творческой группы, в состав которой вошли художники, модельеры, технологи, граверы-инструментальщики, нормировщики.
С возникновением этой группы обновляется ассортимент массовых изделий из золота и серебра с полудрагоценным и поделочным камнем, разрабатываются и осваиваются изделия с бриллиантами, формируются стилевые особенности уральского ювелирного искусства, его направления.
Новая тектоника предметов, новые формы и материалы потребовали более совершенной технологии. И начало семидесятых годов стало периодом больших технических новшеств.
За короткий срок выстраиваются дополнительные заводские корпуса. В строй вошел цех точного центробежного литья, был налажен безокислительный отжиг, точечная сварка и пайка изделий в конвейерной печи «Соло», ультразвуковая промывка, анодная обработка отливок из золота, хромирование и родирование изделий, электроклеймение. Появляется участок по изготовлению эмалей и нанесению их на изделия, лаборатория по выращиванию кристаллов изумруда. Мощная техническая база укрепила позиции искусства, способствовала его быстрому развитию, его достижениям.
Сейчас об уральском ювелирном искусстве можно говорить не только беспристрастным тоном летописи, точно фиксирующей факты и события. Его интересно представить и в анализе основных тенденций художественного развития, в их скрещивании, переплетении. С качала шестидесятых годов более многообразной становится творческая деятельность художников. Уже не один и не два, как это было в период становления, а целая группа мастеров составила тот коллектив, который принял на себя все тяготы первых поисков и открытий.
Переход от старых форм изделий к новым, современным начинался с освоения и осмысления декоративно-образной выразительности самого материала. Пробовали камень и металл, изучали технологию, выявляли свои склонности к тому или иному способу обработки.
И чем настойчивее были искания, тем острее проявлялся интерес к традициям искусства прошлых веков.
Именно в эти годы многие художники обращаются к истории прикладного искусства на Урале, к традициям народного творчества. Ожили заветы тех, кто колдовал над чугунной отливкой, над вороненой сталью, над теплым обрубком липы, над малахитовой жилкой, над самоцветной гранью. Заново открылся секрет народных мастеров в обращении с материалом. Ведь не просто использовали, скажем, дерево, металл, камень, но имели свое представление о поэтичности любого из них. И та форма, которую художник создавал, соответствовала этому представлению. Изделие рождалось по законам красоты материала, в нем жила уверенность мастера в том, что всякому материалу необходимо позволить «говорить» самому. Неповторимый юмор, удивительная фантазия определили то, с чем чаще всего общались художники, обратившись к народным традициям.
Изначальная концепция формообразования ювелирных украшений сложилась из доверительного, по-уральски самобытного отношения к цветному камню. Если бы можно было собрать изделия за 15-20 прошлых лет, то взгляду открылись бы удивительные по красоте поделочные камни: яшмы всех цветов и оттенков, узорчатые малахиты, агаты, такие же холодноватые с синевой, как тонкие весенние льдинки, теплые, охряные сердолики, бирюза, мерцающие аметистовые и халцедоновые щетки, лазуриты, нефриты. И в том, как бережно сохраняются какие-то особые приметы-наросты, шероховатости, прожилки, яркие или размытые цветовые пятна - чувствуется очарованность, откровенное любование неповторимостью того или иного камня.
Увлеченность, беззаветная вера в силу самоцвета во многом определили стиль и творческий метод уральских ювелиров. Ибо для них самоцвет стал активным и, пожалуй, самым главным формообразующим фактором, он подсказывал замысел, решение оправы, ее декоративную отделку.
Конечно, с течением времени и по мере того, как приходил опыт, смелели мысли, наметившийся принцип создания вещей заметно развивался, углублялся, обогащался. Ведь как бы ни был хорош природный камень, но полагаться только на него - значит заведомо себя ограничить, обеднить. Да и не всегда удавалось найти такой вот интересный, не всегда удавалось целиком подчиниться ему. Многое оставалось «невысказанным». Поэтому в начале семидесятых годов некоторые наиболее, может быть, чуткие к требованиям искусства художники все чаще стали обращаться к металлу, вести поиски объемного, пластического решения ювелирной вещи. Это вовсе не значит, что интерес к самоцвету померк или хотя бы поубавился. Просто взаимоотношения камня и металла (следовательно, вставки и оправы) стали равноправнее, разнообразнее. Видится не камень в изделии, а само изделие в целом, красота которого постигается через пластику, через организованные в металле ритмы, пропорции, пространственные построения, через цветовые и фактурные сочетания.
Отношение уральских ювелиров к традициям лишено прямолинейности. Не заимствуются сложившаяся иконография вещей, композиционные решения, а отыскиваются какие-то глубинные, основополагающие творческие связи. Так, древнерусское искусство - архитектура, живопись, ювелирные работы - привлекает уральских художников чистотой стиля, ярко выраженным национальным характером. Кроме того, лаконизм и эмоциональное богатство форм, монолитная сила целого и замечательная выразительность деталей этого искусства созвучны современным эстетическим устремлениям. Так постепенно формируются стиль и почерк уральских художников. Их произведения отличаются классической простотой и ясностью форм, тесно увязанных с прямым назначением предмета, образной эмоциональностью, гармонией красок, богатством орнаментов и, наконец, добротной мастеровитостью. Конечно, эти признаки не выступают в работах открыто. Они варьируются в зависимости от индивидуальных склонностей автора, порой становятся почти неприметными, однако влияние «школы» улавливается всегда, даже в самом современном решении вещи.
Диапазон избираемых традиций с каждым годом расширяется. В произведениях последних лет заметны реминисценции барочных украшений и модерна. Все обостреннее становится интерес к уже определившимся традициям советского ювелирного искусства, все теснее делается контакт с ведущими художниками Москвы, Санкт-Петербурга, Прибалтики.
Уральцы часто бывают на творческой даче в Паланге, рука об руку работают с ювелирами Грузии, Армении, Украины, Белоруссии, что в значительной степени обогащает их образный и пластический язык, разнообразит декоративные приемы.
С самого начала уральские художники успешно трудятся и над созданием уникальных произведений, и непосредственно для ювелирной промышленности. Это привело к возникновению двух главных течений - промышленного и выставочного. По своим задачам и по формальным средствам выражения они отличаются друг от друга целым рядом специфических черт.
Промышленное - обеспечивает создание удобных в носке, целостных по форме, эстетически совершенных изделий, отвечающих высоким промышленно-техническим требованиям. Оно объединяет массу украшений, которые разнятся по материалу (золото, серебро), по ассортименту (серьги, броши, кулоны и т.д.), по количеству тиражей.
Остановимся прежде.всего на изделиях из золота, которые занимают значительное место в заводской продукции. Они выпускаются крупносерийными и малосерийными тиражами.
Технологичность крупносерийных изделий - один из критериев оценки качества не только с экономической, но и с художественной точки зрения. Поэтому при создании образцов для массового тиражирования необходимо учитывать и технические возможности предприятия, и экономическую рентабельность изделий, и профессионалный уровень мастеров-исполнителей, и запросы потребителей. Приходится считаться и с тем, что предметная форма массовых украшений в какой-то мере уже задана стандартно ограненным камнем, стандартизированными и унифицированными деталями (шинки колец, ушки медальонов, замки сережек и т.д.).
Но творчество уральских ювелиров всегда отличалось подлинной заинтересованностью заводским производством, желанием сделать технологию неотъемлемой составной частью «эстетики» вещи. В результате появились изделия, прорисованные, продуманные, сами говорящие о способе своего рождения - механическом тиражировании.
Массовый ассортимент изделий из золота составляют в основном кольца, серьги, кулоны, запонки, спроектированные для специальных случаев: элегантные дневные украшения, небольшие вечерние украшения и парадные гарнитуры.
Образ создается средствами композиции на плоскости сочетанием фактурованных и полированных поверхностей, четким силуэтом и ритмом линий. Украшения имеют простую форму, подкупают своей завершенностью.
«Усредненность» форм типового предмета преодолевается разнообразием деко-рировки, цветовым богатством камня, его ярким звучанием на фоне желтого золота. Золотые вещи с эмалевым покрытием привлекают сочным откровенным контрастом.
В середине семидесятых годов были созданы и освоены в производстве золотые украшения без вставок. Декоративная выразительность этих изделий основана на чисто фактурных эффектах металла. Зеркальная гладь полировки и рыхловатость литья создают неповторимую игру. Форма строго геометрична (круг, прямоугольник, ромб). Орнамент, если он используется, особенно тонко прорисован и современен по технике исполнения.
Урок №1
Эпиграф к уроку:
Багрецом, желтизною и просинью
Самоцветы Урала полны –
То блеснут малахитовой озимью,
То блеснут синевою волны.В этих камешках искры рассеяны –
Удивляют и радуют взгляд:
То зажгутся сиянием северным,
То, как южные звезды, горят…
| “Замысел” Задача урока: |
Показать на образцах использование минералов, камней в историческом декоративно-прикладном искусстве и современности. |
| Зрительный ряд. |
|
Ход урока “Жанр, сюжет, структура урока”.
Кто мне скажет, как называются горы, на которых расположен наш город и озера? – Уральские. –
В давние времена люди называли Уральские горы Каменным Поясом (можно показать на карте). Каменный Пояс славится своими богатствами: Пушистыми шкурками соболей и куниц, узорчатыми каменьями и железной рудой.
Древние рудознатцы, люди, которые находили руду и плавили из нее железо, работали на маленьких печах. Заводов тогда не было. Руды железной на Урале было столько, что не заметить ее было просто нельзя. Иногда она целыми скалами выходила на поверхность. Слухи об Уральских горных богатствах дошли до Москвы. Царю Петру I для большой войны со шведами нужны были пушки, ядра, якоря, ружья, и он послал на Урал гонца с царским указом: “… в пристойных местах, где руды сысканы, строить заводы и на тех заводах лить пушки, гранаты и всякое оружие.
Но богатством Каменного Пояса была не только руда, но и редкие драгоценные камни. Уральские мастера обрабатывали эти камни. Сначала они изготовляли только пуговицы для мужских кафтанов и нарядных женских сарафанов. А потом уже и вазы, чаши, колонны украшали дворцы Москвы и Петербурга. Особую славу принес уральским мастерам малахит.
Малахит – особенный минерал. Среди цветных камней Урала он, пожалуй, самый уральский. И вопреки поверью старых горщиков, что этот зеленый камень приносит горе, люди любуются изделиями из малахита, дивятся умению уральских мастеров. (Показать иллюстрации с изображениями яшмы, мрамора, горного хрусталя, малахита и изделия из них. Рассказ о выставке – Ярмарке в г. Челябинске 30-31 марта сего года “Каменных дел мастера” - показ каталога, проспекта с выставки).
Любят такую красоту не только люди, но и… даже рыбы и птицы неравнодушны к блестящему и самоцветам. В XIX веке в зобу одного дикого голубя, подстреленного в Южной Африке, обнаружили идеальные жернова: 43 алмаза общим весом более 1 грамма. Глухари в Якутии нередко склевывают яркие сердолики, а у одного из них нашли крупный алмаз. Известен случай, когда в прошлом веке на Урале курочка ряба “снесла” настоящий алмаз. Находки россыпного золота в зобах диких таежных птиц тоже не редкость, хотя в качестве жерновов оно из-за мягкости не очень-то и пригодно. Птички ошибались, их завораживал цвет.
Рабочие изумрудных копей Колумбии одно время необыкновенно полюбили… своих домашних курочек, не расставались с ними повсюду, охотно брали с собой даже на работу. Оказалось, что курица с удовольствием склевывала блестящие зеленые изумруды, помогая тем самым контрабанде: по выходе с работы горняков тщательно осматривали вооруженные контролеры, “глупых” же кур пропускали домой бесконтрольно.
Аналогично этому в Южной Африке в прошлом столетии старатели алмазной добычи считали выгодным для себя разводить домашнюю птицу и ручных страусов, которые копали в отвалах, разыскивали и проглатывали алмазы, оказывая тем самым немалую финансовую услугу своим хозяевам. Тысячу лет назад с этой же целью китайцы использовали домашних кур и уток в местах распространения россыпного золота.
Существовали также многочисленные поверья при поиске кладов и месторождений самоцветов, их отработке и огранке кристаллов. Причем во всех горнодобывающих районах они были разными, но многое их объединяло. У горняков ряда стран существовало поверье, что если обратить внимание на попутный, второстепенный самоцвет – главный и наиболее ценный самоцвет может “обидеться” и в горную выработку не попадет, а то и саму выработку разрушит и навечно похоронит в ней шахтеров. У старых уральских гранильщиков камня бытовало, например, поверье: взявшись за огранку, работу надолго не прерывать и тем более – не передавать камень другому, т.к. возможен его сглаз.
Подобных примеров можно привести немало. С удивительной теплотой описал некоторые из них в своих сказах замечательный уральский сказочник П.П. Бажов. В сказке “Железковы покрышки” он писал о малахите, что это радостный камень и широкой силы: “…самому вислоносому дураку покажи и тому весело станет”. По тем же старым уральским поверьям, столь красочно описываемым П. Бажовым, “…в красоте малахита собрана вся радость Земли”, “…малахитовые изделия особенно приятно носить людям добрым, кому счастья не хватает”, “…тепло от него, будто на пригривенке сидишь, да еще кто тебя мягким гладит”…
По поверьям этот самоцвет может сделать человека невидимым, а того, кто пьет из малахитовой чаши, способен научить понимать язык животных.
Малахит – символ жизни и роста, по-видимому, поэтому он является ярко выраженным “детским оберегом”: уже с глубокой древности вырезали из него детские амулеты, охраняющие ребенка от болезни, испугов и всевозможной опасности. Естественно, для человека нет ничего дороже ребенка. В старину глубоко верили, что кусочек малахита, прикрепленный к детской колыбели, отгоняет злых духов. Осененный этим самоцветом ребенок спит спокойно, крепко, без неприятных сновидений.
“Силой своей малахит колыбели детей охраняет,
И отвращает еще от них всевозможные беды,
Чтобы недобрая доля их нежным телам не вредила”.
Верили в существование отношений между самоцветным камнем и его владельцем. Так как каждый драгоценный камень, по тем же поверьям, обладает своей, только ему присущей энергией и при тесном контакте с человеческой аурой оказывает на нее положительное или отрицательное воздействие. В те давние времена (да и сейчас) немало людей верили в свой счастливый камень. Они носили его, сообразуясь со своими хворями, месяцами рождения, знаками Зодиака и т.д. Владельцы камней-талисманов и амулетов видели в них особую, ниспосланную свыше силу, а вера в это – уже значительная часть успеха.
В качестве примера подобного внушения можно привести историю с бриллиантовым перстнем Ф.И. Шаляпина, переданным им своей партнерше Илке Поповой, переживавшей кризис голоса. Хозяин перстня уверял, что перстень принадлежал некогда самому Петру I и освящен патриархом всея Руси, что тот, кто носит перстень, всегда будет “в голосе” и не будет иметь проблем с возрастом. И действительно, когда певица пела с перстнем, у нее никогда не было срывов, хотя до этого они случались. Вера в чудодейственную силу перстня была у нее так велика, что Федор Иванович был вынужден подарить его певице.
В своем стихотворении “Талисман” А.С. Пушкин писал:
“И, ласкаясь, говорила:
Сохрани мой талисман,
В нем таинственная сила!
Он тебе любовно дан…
Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцелуют, не любя –
Милый друг! От преступленья,
От серьезных новых ран,
От измены, от забвенья –
Сохрани мой талисман.
В самоцветных камнях звучит прекрасная музыка, высокая поэзия и лучше всего эту поэтическую мелодию любви к ним выразил наш великий А.С. Пушкин, обращаясь к своему любимому изумрудному перстню:
“Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи –
Храни меня, мой талисман…
(Просмотр слайдов “Малахит в собрании Эрмитажа”)
Именно уральские мастера изобрели особый прием изготовления изделий
из малахита, получивший название “русской мозаики”: куски плотного малахита распиливались на тонкие (2-3мм) пластинки – “фанеру”, которые затем тщательно подгонялись по рисунку и так, чтобы не было видно швов. Все это наклеивалось на форму из камня (мрамор, тальковый или хлоритовый сланец) или металла, неровности зашлифовывались и заполировывались. Этим методом стали изготавливать многочисленные шкатулки для драгоценностей, табакерки, коробки, чаши, столешницы.
После пожара, случившегося в императорском Зимнем дворце в декабре
1873 г. Демидов предложил для восстановления дворцового убранства партию высокосортного уральского малахита, которым была украшена гостиная Александры Федоровны.
Итоговый урок.
Тема: Камнерезное и ювелирное искусство Урала.
1. Расширить знания учащихся о красоте различных пород уральского камня.
2. Разбудить у детей интерес к ювелирному и камнерезному искусству Урала.
3. Показать на образцах использование камней в историческом декоративно-прикладном искусстве и современности.
4. Урок: Закрепление знаний о камне.
При выполнении конкретного задания показать учащимся, что в руках человека-творца камень становится частицей разумной жизни.
5. Внушить учащимся мысль: Рожденный природой, но согретый теплом человеческого сердца, камень становится умным и добрым помощником, способным нравственно обогатить и передать духовную красоту смысла человеческой жизни.
А помогли мне в этом:
Элементы сюжета урока. Завязка сюжета урока – просмотр видеофильма.
Здравствуйте, дети, - и гости, тоже здравствуйте.
Гостям-то, известное дело, хватило места, да не тесновато ли хозяевам?
Ну а, впрочем, в тесноте, да не в обиде!
Вы только что увидели фильм. В моих кладовых делались съемки этого фильма.
Я думаю, ребята, и образ вам мой знаком? Слышала я, что вы, ребята, прониклись вниманием, любовью и большим интересом к каменьям. Целых три урока погружались в тайны каменьев уральских. Вот и захотелось мне узнать, что вы узнали. Запомнили о камнерезном и ювелирном искусстве Урала, да и заодно, коль уж я здесь, поучить вас мастерству.
Каменных дел мастерами не хотите ли быть?
Народная мудрость гласит: “Где труд, там и счастье!”
Если мы сегодня хорошо потрудимся, к концу вы будете счастливы – оценкой, а я буду довольна вашими знаниями, подарками. Поскольку я знаю, вы готовы сегодня сделать поделку из камня, правда, камни-то у вас пока на бумаге.
Ну а сейчас вспомним кое-что из прошлых уроков, ведь Повторенье – мать ученья!
Кто этот знаменитый человек, что так много написал сказов об Урале и уральских мастерах?
А какие сказы вы знаете?
Вот я сейчас и проверю.
По преданиям – покровительницей уральских рудокопов была хозяйка Медной горы (иногда ее попросту называли Малахитницей).
Считалось, что она за доброту великую, чистоту душевную, честность большую могла наградить ценной находкой да и научить обрабатывать камень.
Я вам показываю иллюстрацию, а вы мне называете, какому сказу Бажова она соответствует.
Много вы, ребята, разных промыслов изучили, а уральские-то не забыли? (Игра – карточка. В папке-кладовой карточка-задание.)
Вы сегодня согласились быть каменных дел мастерами – так покажите свои навыки.
Рассыпалась ваза моя, а осколки – где-то в классе. Данила – мастер сделал бы это быстро. А вы? –
Ответите на мои вопросы, значит, соберем вазу, нет – ну тоже неплохо. Не сразу Москва строилась, мастерству учиться надо.
Как называется камень, который
Силой своей он колыбели детей охраняет
И отвращает от них все возможные беды:
/Малахит/
2. Отрывок из какого сказа Бажова вы слышите:
“А по тем покосным ложкам, где козел скакал, люди камешки находить стали зелененькие, большие, хризолитами называются. Видали?”
/Серебряное копытце/
3. Какие бывают камни?
Поделочные, драгоценные, вулканические, метаморфические.
4. Из каких каменьев делали вазы?
/Малахит, родонит, Яшма, и.д./
Знания свои вы мне показали.
А теперь уменья ваши будем проверять. Но помните, я сказала, что пришла научить вас мастерству. Всему сразу не научишь, но вот хотя бы несколько советов.
А оценит вашу работу настоящий Данило-мастер.
Вот и закончили мы свой рассказ о камнерезном и ювелирном искусстве Урала.
Смотрю на ваши подарки, налюбоваться не могу. Трудно выбрать, какие изделия лучше.
Да и выбирать я не буду – все вазы хороши.
Куда пойти учиться?
Вопросы детям.
- Что интересного было на уроке?
- Чему новому научились?
- Какие трудности мы сегодня преодолели? Какие задачи решили?
- Что нам не удалось на уроке? О чем подумать, поразмыслить, почитать?
- Кто мы сегодня? “Зрители”, искусствоведы, ювелиры.
- О чем вы из содержания уроков расскажете дома, родителям, родственникам?
Загадочным блеском
Сверкают каменья,
Таят человека черты,
Камень надежды,
Камень терпенья,
Камень мечты. /о камне-талисмане/
Домашнее задание: Продолжаем изучать искусство Урала, и снова лист чистой бумаги и краски.
Камнерезное искусство/Stone carving art - искусство резьбы по камню — это использование воображения и мастерства обработки камня для создания эстетических объектов — камнерезных изделий, эстетика которых может быть разделена с окружающими.
Russian troika. Stone cutting artwork by Ural masters
Камнерезное искусство являет собой жанр декоративно прикладного искусства. Декоративное проявление обработки камня называется камнерезным делом, а создание уникальных по красоте и сложности декоративных изделий из камня - камнерезным искусством. В современном камнерезном искусстве, чаще всего используются цветные твёрдые полудрагоценные поделочные камни.
Малахитовые изделия, 19 век
Камнерезное искусство зародилось в самые древние времена и является одним из древнейших материальных проявлений культуры, когда камень был основным материалом для большинства вещей. Основными центрами зарождения камнерезного искусства являются: Китай, Америка, Европа и Россия.
В России камнерезное искусство зарождается в начале XVIII века на Урале, когда царь Пётр I в 1720 году назначил Татищева Василия Никитича первым горным начальником уральских и сибирских заводов, а размах строительства в Петербурге и его окрестностях обусловил заказы на архитектурные детали, предметы интерьеров и декора. Примерно в то же время в XVIII веке, следом за Уралом, активное развитие обработки камня зародилось и в самом Петербурге вследствие создания Петергофской гранильной фабрики.
Уже в 1774 году Екатеринбургская гранильная фабрика выросла в мощное предприятие по переработке самоцветов. Произведения уральских камнерезов того времени украшали интерьеры царских резиденций, элементы которых сегодня представлены в Эрмитаже. Зарождение в Екатеринбурге одного из крупнейших мировых центров обработки цветного камня было обусловлено минералогическим богатством Уральских гор.
Николай Дмитриевич Татауров, учащиеся ХПУ № 42. Композиция "Урал кует победу"
Свердловск, 1948 г. Собрание Музея уральского профессионального училища "Рифей"
История. Самоцветная карта Франции
Платиновые реки, самоцветные берега. Карта Франции, выполненная уральскими мастерами на гранильной фабрике, стала подарком Российского государства - Франции по окончанию всемирной выставки в Париже в 1900 году. 86 регионов из поделочных камней. В роли столиц - турмалины, аметисты, алмазы, сапфиры и изумруды. Ювелирная работа была сделана за два года и стоила командиру гранильной фабрики испорченного зрения. Оригинал карты сейчас хранится во Франции, а её точная копия находится в музее истории камнерезного искусства в Екатеринбурге.
Над копией трио мастеров Жуков-Устьянцев-Казаненко, как и сто лет назад их предшественники, трудились два года. Вместо платиновых рек пустили серебряные, а вот камни использовали те же самые. Разве что несколько особенно крупных бриллиантов пришлось заменить фианитами. И рама у карты - тоже облегчённый вариант. Оригинальная была на мраморной основе.
Камея «Голова Юпитера в диадеме». Екатеринбургская гранильная фабрика, 1827-1828
В 1851 году Россия впервые участвовала во Всемирной выставке в Лондоне. С тех пор уральские самоцветы узнали и полюбили во всем мире.
Камнерезная мастерская «Святогор». Письменный прибор
Денис Давыдов и крестьянин-партизан. 2012
Основные центры камнерезного искусства — города Екатеринбург, Нижний Тагил, Челябинск, Пермь, Магнитогорск, Новоуральск, Кунгур, Берёзовский, Верхняя Пышма, Алапаевск, Верхняя Салда, Чусовой, Лысьва, Асбест, Верхний Уфалей, Заречный, а также камнерезными изделиями славится село Мурзинка.
Объёмная мозаика . Так называют наборные фигурки, сложенные из нескольких видов обработанных камней различных пород. Разнообразные сочетания цветов и фактур открывают богатейшие эстетические возможности. Детальная, мельчайшая проработка элементов позволяет отходить от известной условности в каменном воплощении образов и обращаться к натуралистичным трактовкам.
Поиск и сочленение таких элементов в одной скульптуре — большая и кропотливая работа. Поэтому крупные композиции, фактически, невозможно скопировать. И дело даже не столько в сложности исполнения, сколько в неповторимых чертах природного камня. В результате на свет является не просто обработанный минерал и не просто воплощенный в материале эскиз. Перед зрителем предстает сложное произведение, в котором всё пронизано тонким взаимным притяжением, соединяющим многочисленные детали объемной мозаики в целостный художественный образ.
Каменное ягодное пресс-папье, до 1860 года, музей им. Ферсмана, Мурзинка
F-153859.jpg)
Работа иркутского камнереза Александра Белобородова «Морской пёс»
Эта работа сейчас украшает выставку в Государственном историческом музее
На Урале каменные вещи стали изготавливать в эпоху классицизма, хотя камнерезное производство начали налаживать еще при В.Н. Татищеве. К концу 18 века в результате деятельности экспедиции по розыску цветных камней здесь было открыто много новых месторождений мрамора, яшмы и других пород. К этому же времени на Урале сложилось основное ядро мастеров и камнерезное искусство стало потомственным делом.
В течение почти всего 18 века крупные заказы выполнялись из более мягкого, чем яшма или агат, мрамора. В частности, уральцы сделали из него мраморные детали -- ступени, плиты, поручни, колонны -- для Смольного монастыря, Петергофа и многих построек Царского Села, а также множество деталей и украшений для знаменитого Мраморного дворца в Петербурге, построенного по проекту архитектора А. Ринальди. Из твердых пород (мурзинских топазов, сердолика, горного хрусталя) производили в 18 веке только мелкие предметы -- печати, мундштуки, табакерки, рукояти для кортиков и т.п.
С 1780-х годов Екатеринбургская шлифовальная фабрика полностью перешла на обработку твердых пород, а здешние мастера стали уверенно браться за сложные в производстве округлые формы.
Процесс обработки камня был трудоемким и многоступенчатым, изготовление изделий требовало осторожности и особой тщательности. Например, собираясь делать чашу из 1000-пудового монолита розового орлеца (родонита), екатеринбургские специалисты писали заказчику: «Камень этот, имеющий черноватые прослойки, не может обрабатываться отсечкою, хотя ускоряющей работу, но могущей раздробить камень по прослойкам, поэтому чаша, по получении заказа, может быть изготовлена не ранее четырех лет». В действительности же на изготовление этой вазы ушло не четыре, а десять лет упорного труда.
Сначала камни подвергали обсечке стальными инструментами и резали пилами из листового железа. Если готовилось круглое изделие, то начальная обработка велась трубами или цилиндрами, также сделанными из листового железа. Пилы и сверла во время работы смачивались водой и наждаком. Так камень получал первое грубое оформление. Затем он поступал в детальную обработку на «обшарном» станке: камень прижимался винтами к вертящемуся деревянному шкиву. Камень, предназначенный для круглого изделия, напротив, укреплялся в центре, вращался вокруг своей оси и получал форму от соприкосновения с терками и брусками. После поделочной обработки приступали к шлифовке и полировке. Шлифовали наждаком и медными терками. Полировали оловянными терками или шкивами с треплом.
Для вещей, стенки которых украшались рельефными изображениями, делали сначала по рисунку модели из воска. После фигуры рисовались на камне медным карандашом, намечались резцом и уже, затем вытачивались, шлифовались и полировались.
Однако этот метод годился для изделий из мрамора, родонита, яшмы и не очень подходил для выявления особой красоты малахита и лазурита.
Между тем изделий из малахита Екатеринбургской гранильной фабрикой было выпущено и отправлено в Петербург очень много. Урал обладает лучшими и богатейшими в мире месторождениями малахита. На Гумешевском руднике около Полевского завода добывались куски до 1500 килограммов весом, а на руднике Меднорудянском в районе Н. Тагила была открыта глыба в 25 тонн. Впоследствии эта глыба, разбитая на куски весом по 2 тонны, была использована на облицовку знаменитого малахитового зала Зимнего дворца. Для изготовления малахитовых и лазуритовых изделий уральскими мастерами использовалась техника так называемой «русской мозаики».
Оказывается, огромные малахитовые вазы или столешницы изготовлены не из целого куска малахита: их объем делают из змеевика, мрамора или другого камня. Природные особенности малахита -- обилие крупных и мелких пустот, посторонних включений, ноздреватость заставили в работе с ним отказаться от привычных представлений о все фасадной красоте камня, позволяющей выделывать объемные вещи. Малахит нарезают на тонкие плитки и пользуются им как облицовочным материалом: оклеивают приготовленную форму круглую, если это ваза, или плоскую (столешница). На Западе такой прием -- оклеивание простого камня пластинками дорогих пород был известен давно, однако оригинальность «русской мозаики» заключалась в том, что оклеивались вещи и с закругленной поверхностью: вазы, колонны, вещи с рельефной орнаментацией, а главное - колоссальные по размеру предметы.
Изделия из малахита, лазурита и яшмы, сделанные способом русской мозаики, были гордостью уральцев. В середине XIX века развивается повальная мода на малахит в отделке интерьеров: в 1830-1840-е годы из камня, употребляемого ювелирами, малахит превратился в материал архитектурного декора. Художник А. Венецианов в одном из частных писем писал о создании «малахитовой комнаты» в заново отделываемом (после сильного пожара) Зимнем дворце: «Дворец чуть-чуть не кончен (я еще не был), и в нем будет малахитовая комната -- малахит в перстнях носили, помните?».
В середине 18 века в Екатеринбурге кроме изделий из мрамора делаются первые шаги по обработке твердых пород и изготовления из них различных художественных предметов. В 1750-1760-х годах расцветает мода на табакерки, к каждому костюму полагалась определенная табакерка, выполненная из самых разнообразных материалов: металла, кости, фарфора и проч. На Урале в больших количествах изготовлялись каменные табакерки.
В 1754 году ученики на Екатеринбургской «мельнице» под руководством И. Сусорова работали над изделиями более сложными по своим формам, чем табакерки, чарками и подносами разных форм из темно-зеленой яшмы и др. Освоение техники обработки твердых пород камня продолжается и в последующие годы под наблюдением С. Ваганова. В 1769 году уже обрабатывались небольшие круглые чаши из красного агата, голубых и черных яшм. В эти годы впервые встречаются сведения о том, что чаши делались «с выемкой нутра», т. е. полые. В производстве встречались и неожиданные изделия, например столовые ложки из красной яшмы.
С 1780-х годов Екатеринбургская шлифовальная фабрика полностью переходит на обработку только твердых пород. В начале сентября 1782 года из Петербурга был получен приказ об изготовлении ваз и специальные рисунки. Для каждого рисунка подбирались подходящие камни, главным образом яшмы темных, сдержанных цветов. Классицизм с его культом четкости и архитектоничности форм определяет стиль уральских изделий 1770-1780-х годов. В середине 18 века произведения уральских мастеров еще не играли такой роли в убранстве интерьера, как в завершающие век десятилетия, когда интерьеры украшают каменные статуи, вазы, торшеры. В 1780-х годах фабрика в Екатеринбурге начинает создавать каменные вазы, которыми прославилась история русского камнерезного дела.
Наибольший расцвет производства на Екатеринбургской фабрике приходится на первую половину 19 века. В эти годы каменные вазы, чаши, обелиски и торшеры создавались по проектам крупнейших российских архитекторов. Лучшие изделия фабрики неоднократно демонстрировались на всемирных выставках в Европе, получали высшие награды.
