Железная рука в бархатной перчатке кто сказал. Рыцарство: железная рука в бархатной перчатке

Психическая болезнь – не данность нашего века. Такие болезни были всегда, но общество далеко не сразу осознало, что определенные мысли и поведение – это болезнь и поэтому с такими людьми надо не бороться, а лечить их. Но одно дело – знать это в теории, а другое – жить с заболевшими людьми каждый день, общаясь дома, на работе, в церкви. Зачастую нам не хватает самых простых навыков поведения и общения, и поэтому вместо желание помочь им мы испытываем растерянность и страх. Чтобы разобраться со сложными вопросами, касающимися общения с душевнобольными людьми, на очередную встречу братства милосердия Преображенского содружества малых православных братств пришел , преподаватель , профессор кафедры психиатрии Российского медицинского университета.

Сложность общения с такими больными часто состоит в том, что они, с одной стороны, не считают себя больными, не следуют рекомендациям врачей и советам близких. А с другой – чувствуют к себе негативное, настороженное отношение со стороны общества, не понимая, чем это обусловлено. Это ставит больного в особое положение, вызывая состояние, называемое стигматизацией. И это очень важно преодолевать на бытовом уровне. Борис Аркадьевич напомнил, что как в случае с грехом, так и в случае с болезнью, нам важно отделять болезнь от человека, который, несмотря ни на что, остается носителем Божьего образа. В каждом душевнобольном человеке нужно видеть, прежде всего, человека, личность. Человек всегда заслуживает уважения и сострадания, особенно человек больной. Во время семинара прозвучали конкретные советы о том, как нужно вести себя в той или иной ситуации.

Что делать, если больной отказывается лечиться?

Многие родственники сталкиваются с такой проблемой, причем, чем тяжелее болезнь, тем больше нежелание лечиться. Причина здесь кроется в отсутствие критики к себе самому. Человека надо мягко, но очень настойчиво уговаривать обратиться к психотерапевту, объясняя необходимость причинами, не вызывающими душевного волнения у больного, например, можно напомнить, что у него часто болит голова, постоянная бессонница или не в порядке давление -- т.е. надо ссылаться на те недомогания, которые бывают и у психически здоровых людей.

Что делать, если больной не хочет принимать прописанные лекарства?

Прием лекарств нужно отслеживать всегда. Больной может саботировать лечение: изображать прием лекарства, потом прикидываться подавленным, сонным, чтобы подтвердить прием уничтоженной или спрятанной таблетки. Если вас тревожит, что у таблеток слишком много побочных эффектов, нужно обратиться к врачу, который либо подберет другой препарат, либо назначит дополнительные лекарства, которые облегчат состояние. В любом случае именно родственники должны проявить здесь свое ответственное отношение, ведь зачастую от регулярности приема зависит наступление улучшения.

В каких случаях возможна насильственная госпитализация?

Если человек категорически отказывается от госпитализации, то насильственная госпитализация возможна только ситуациях, входящих в специальный перечень, и только под профессиональным надзором. Например, если на улице происходит инцидент с участием психического больного, то прохожие не имеют права вызывать скорую помощь: они должны вызвать милицию, которая и решит, что делать дальше.

Нужно ли общаться с душевнобольными людьми кому-то, кроме их родственников (например, в церковной общине)? Как это правильно сделать?

Беседовать с больными людьми необходимо, чтобы налаживать с ними общение. Для беседы лучше всего выбирать нейтральную тему, которая не заставит больного волноваться. Сама беседа должна быть спокойной, краткой и понятной, потому что у большинства психически больных людей затруднено восприятие информации. В беседе недопустимы шутки, так как больной их не понимает и может обидеться. Не исключено, что во время общения больной может сам говорить грубости и гадости. Обижаться на него не надо, потому что в человеке говорит болезнь, и ее выпады в виде слов надо спокойно пропускать. Если больной не открыт общению с вами, то не стоит задавать ему вопросы из прошлой жизни и давать советы.

Что делать, если больной строит нереальные планы на будущее? Нужно ли его ставить на место?

Необходимо поддерживать положительные стремления, его хорошие интересы, начинания, обязательно поддерживать его стремление общаться. Если человек имеет какие-то замыслы при тяжелом состоянии болезни (например, хочет вернуться к учебе и прежней работе, сделать что-то серьезное), то их надо мягко отодвинуть, объяснив, что лучше начать с малого: заправлять самому постель, умываться, причесываться, подметать пол и т.д. При этом важно объяснить, что когда человек будет делать это сам, то он сможет приступить к более серьезным вещам. Всегда должна быть поэтапность. Никогда нельзя отсекать человека от будущего, но при этом не надо попустительствовать плохому поведению больного. Пресекать его нужно мягко, но категорично. Такое направляющее руководство называется «железная рука в бархатной перчатке».

Как помочь человеку справиться с его состоянием?

Человека очень важно «привязать» к жизни. Это можно сделать с помощью трех вещей – с помощью общения, воспоминаний и дел.

Прежде всего, очень важно помочь человеку соблюдать режим, уклад жизни, не допускать раздвоенности, поручить ответственность за определенные домашние обязанности. Для этого иногда можно искусственно придумать домашние дела, которые пусть и не приносят реальной пользы, но при этом доступны для исполнения больным: постирать руками, даже если за ним придется перестирывать, перебрать и переложить какие-нибудь вещи и т.д. Домашние обязанности надо давать и людям с психическими расстройствами старческого возраста, причем, важно загружать их настолько, насколько они могут понести нагрузку физически. Выработка трудовых навыков должна осуществляться поэтапно, если есть необходимость, то больного надо мягко, но твердо заставлять.

Разными формами настойчивости нужно добиваться от больного выполнения привил гигиены: мыться, менять одежду, причесываться. Больные тяготеют к неряшливости, и их надо заставлять не впадать в состояние безразличия к себе.

Так же необходимо много и подолгу беседовать с человеком, а старикам задавать множество простых вопросов, которые будут возвращать их к жизни: какое сегодня число? что ты ел на завтрак? как зовут твою маму? где ты родился? и т.д. И так каждый день, возвращая их тем самым к реальности.

Как решать вопрос с деньгами? Можно ли их доверять душевнобольным людям?

Здесь важно учитывать, что такие люди часто попадают под влияние мошенников. Болезнь делает человека беспомощным и болезненно-безответственным. Родственникам рекомендуется контролировать расход средств и увязывать его с другими сторонами жизни больного. Интересно, что в западном обществе распространенным рычагом давления являются деньги: ты не делай того-то, и я дам тебе за это доллар. Ясно, что в церкви это не допустимо, так как у нас мотивирование человека должно быть церковным, религиозным.

Какую степень свободы нужно предоставлять душевнобольному человеку?

Все бывает очень по-разному: кто-то из них замыкается в себе, а кто-то склонен к бродяжничеству, к сомнительным знакомствам, с удовольствием подчиняется сильной личности… Вопрос предоставления свободы надо решать также поэтапно, как в случае с трудовыми навыками: когда человек сможет правильно использовать малую свободу, то можно предоставить и бо льшую.

Нужно ли поощрять внезапно появившуюся во время болезни религиозность?

Если до болезни в человеке не было религиозности, а в болезни это проявилось, то потакать такому проявлению не стоит, потому что так выступает болезнь. Некоторые группы душевнобольных бывают склонны к вере, философии, к увлечению философской литературой и если это носит болезненный характер, то человека надо переключать на чтение здоровой классики: чем ближе человек к реальности, тем для него лучше.

Существуют болезни на основе религиозных переживаний, когда человек слышит голоса или ощущает чье-то присутствие. Тут очень важно донести до человека, что если он может противостоять голосам, то они не могут в него вторгнуться, а если вторгаются, то значит, что он ослаблен, болен. Такое понимание поможет больному человеку правильно отнестись к болезни. Так же важно объяснить, что ухудшение его состояния, выраженное в провалах памяти, изменчивости настроения зависит не от погоды или чего-то внешнего, а от него самого, сигнализирует о приближении приступа и необходимости обращения к доктору.

Как относиться к курению душевнобольного человека, употреблению кофе и наркотиков?

Нужно помнить, что больные с душевными болезнями не могут лечиться от зависимости как остальные люди. Общепринятые методы лечения здесь не подходят.

Использование больными кофе и никотина, т.е. стимулирующих веществ, от которых больной зависит, надо запрещать мягко и осторожно, чтобы не нарушить контакт, общение и доверие. Правда, иногда приходится идти на компромисс и использовать эти вещества как регулятор поведения, но такое использование должно быть очень осторожным. Что касается алкоголя и наркотиков, то они стопроцентно искажают картину лечения. Наркотики однозначно должны быть исключены, а с алкоголем все менее категорично.

Как себя вести в период резкого обострения болезни?

Необходимо устранить лишних людей из помещения, убрать опасные предметы, непрерывно наблюдать за человеком, держать в поле зрения окна и двери, подходить к больному в остром состоянии можно только сбоку.

Если больной человек находится в состоянии депрессии, всегда стоит вопрос о недобровольной госпитализации. Если присутствуют признаки суицидальной опасности (состояние тревожного возбуждения, больной утверждает, что болезнь неизлечима, при тревоге в пожилом возрасте после состояния возбуждения наступает очень спокойное состояние, человек начинает наводить порядок, пишет завещание, прощается), то госпитализация должна состояться неотложно. Если случится что-то страшное, то спрос будет не с больного, а с родственников.

В книге знаменитого философа и психолога Виктора Франкла «Сказать жизни – ДА» есть такой простой тест: нужно спросить больного: «А почему ты не хочешь покончить с собой?». Если он не думает о смерти, сразу ответит вам почему, обязательно найдет аргумент для продолжения жизни, а если такого аргумента у него нет – это серьезный звонок.

При лёгких формах депрессии надо подолгу беседовать с человеком, упокоить его, напомнить, что такие состояния случались и раньше, но они временные, они проходят, что это болезнь и при ней нельзя принимать судьбоносных решений. При этом недопустима громкая бодрая музыка, юмор, развлекательные передачи, так как человек понимает, что радоваться со всеми он не может и поэтому не соответствует данному миру. А вот меланхоличная, спокойная музыка показана больному, так как она поможет ему расслабиться, облегчить состояние.

Надо ли разубеждать человека в состоянии бреда?

Не стоит – это бесполезно для вас и возбудительно для больного, но и конечно не надо поддерживать этот бред. Надо стараться сохранить контакт.

Как влияет настоящая вера на течение болезни?

Нужно помнить о трихотомии: даже при наличие душевной болезни человек духовно свободен совершать добро, что-то созидать. Никакая внутренняя болезнь не может заставить человека вести себя не по-человечески. Да, есть перепады настроения, приступы страха и т.п., но выбор жизненного пути всё равно зависит от человека.

Есть данные, что чем сильнее духовное напряжение, чем глубже вера человека, тем мягче у него протекает шизофрения, так как больной охотнее принимает лекарства, идет на визиты к врачу. Человек становится более человечным, христианским по поведению, смягчается мнительность, так как берет верх упование на волю Бога. Вера помогает сформироваться правильному отношению к жизни, внутреннему спокойствию, уравновешенности, учит с пониманием относиться к своему несовершенству и делать все, что от тебя зависит.

В заключение встречи Борис Аркадьевич рассказал, что сегодня существует масса психообразовательных программ, направленные на помощь как больному, так и его родственникам. Там рассказывается о типах психических расстройств, объясняется, что такое депрессии, голоса и т.д. Например, есть брошюра под названием «Как выйти из лабиринта вместе?». Пожалуй, ключевым словом в данном случае является слово «ВМЕСТЕ». От нашей готовности в какой-то мере разделить страдания больного, иногда зависит его дальнейшая судьба и наша судьба, как христиан.

Флирт - это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает - для мужчины.

От переводчицы. Я собрала небольшую библиотеку феминистской литературы (бумажно-электронную), много старенького, среди прочего - все выпуски журнала «No more fun and games», то есть довольно ранние примеры радикально-феминистской мысли. Одни темы были начаты, другие даже закончены еще до моего рождения, и огорчительно, что многие из них без зазрения продолжают стоять на повестке дня, как будто их никогда не обсуждали. В частности, регулярно всплывает третьей свежести вопрос открывания-подавания-ручкоцелования, словнл его не жевали, не проглотили и не переварили уже тысячи раз.

Когда времена и общества не знали цивилизации, слишком возомнившую о себе женщину били, или отнимали еду, мясо животного, убитого мужчиной, или насиловали. В наше время и в нашем обществе у мужчин принято действовать более утонченно, особенно на публике и с женщинами, на которых они не имеют законных прав.

Вместо того чтобы избивать ее для демонстрации своего физического превосходства, он нашел способ подчеркнуть его, по крайней мере в своих глазах, открывая для женщины двери, тем самым намекая на свою превосходящую силу и подразумевая ее слабость и физическую зависимость. (Дополнительным преимуществом было то, что ее слабость контролировали на самом деле, ограничивая физическую активность).

Вместо обычая лишать женщину пищи, чтобы подчеркнуть ее экономическую зависимость, он настаивает на том, чтобы заплатить за нее. Действительно, он всегда покупает билеты, и первым хватает счет на свиданиях, и обижается, если она пытается разделить стоимость чего-либо, однако эти приемы используются не только на «свиданиях», но и в других, даже заведомо асексуальных ситуациях, например, когда коллеги заходят выпить после работы.

Вместо того чтобы насиловать ее, напоминая ей, что будучи женщиной она всего лишь приспособление для секса с ним, он флиртует и льстит, зовет ее «котенком» или оценивает ноги, открываемые короткими юбками.

Он находит ее сексуально привлекательной, и этот факт связывает ее с ним. Она больше не существует как индивидуум. Он предлагает ей традиционный способ легитимации ее существования - ухаживание - а это означает, что он скорее всего никогда не представлял ее ни на каком месте, кроме традиционного.

Мужчины часто обвиняют женщин, что те требуют равенства и одновременно хотят галантного отношения. (Эта брехня активно муссируется и сегодня. - прим. перев. ) Однако реакция на отвержение галантных жестов обычно показывает, что все это рыцарство есть демонстрация власти, очень важная для эго кавалера. Он может начать ныть, жаловаться или разговаривать преувеличенно покровительственным тоном, за которым стоит почти неприкрытая угроза (угроза чего? физического насилия? отвержения? - женщина никогда не знает точно, и редко хочет рисковать и выяснять). «Сейчас ты зашла слишком далеко», - может он сказать. «Ты нелепа и слишком мнительна». Или он может заявить, что вы ранили его чувства, хотя он только пытался показать, что вы ему нравитесь, и он находит вас привлекательной. Наконец, он может сказать (как мне однажды сказали - честно): «Какое ты имеешь право отказывать мне в том, что приносит мне такое удовольствие? Это совершенно не по-христиански. Или ты вообще не чувствуешь обязанности быть милой с людьми?»

Конечно, подводная часть айсберга здесь куда больше. Женщина часто чувствует это и ощущает беспомощное унижение от галантности; как минимум легкий дискомфорт. Но часто она интерпретирует это просто как недостаток воспитанности в себе самой, отчего унижение становится внутренним.

Она чувствует себя подавленной, однако знает, что ей следует быть польщенной и удовлетворенной такими жестами. Это еще один пример порочной психологии мужского господства, где женщине предполагается приветствовать собственное унижение и радоваться ему, а если вместо этого ей неудобно и противно, то она должна чувствовать себя виноватой и недостаточно женственной, то есть - никудышной женщиной.

Все проявления рыцарства ставят женщину в пассивное положение, что оскорбительно. Единственное, что может позволить ей с честью принимать подобные жесты - это стать активной, придерживать дверь для него в ответ, платить за его напитки по очереди или по крайней мере делать что-то сравнимое по стоимости. Но даже если женщина пытается компенсировать его галантность ответной галантностью, это воспринимается как шутка, поскольку в нашем обществе такие вещи делаются только мужчинами для женщин, а если женщина меняет роли местами, это интерпретируется как клоунада (а если это делается серьезно, то считается оскорблением - для мужчины позорно оказаться на месте женщины).

Женщины могут легко обнаружить, что комплименты, даже отпускаемые в легкой или шутливой форме - это нарушение личных границ. Мужчина таким образом низводит женщину без ее разрешения до статуса объекта.

Если он считает ее привлекательной, ему следует держать свое мнение при себе, если она не дала ему понять, что готова перейти с ним на такой уровень взаимодействия. Она сначала личность, человек, а сексуальные аспекты второстепенны и должны обсуждаться, только если она считает это допустимым. Представление о том, что любая женщина - это законный объект вожделения для здорового мужчины выставляет ее в первую очередь самкой, а потом человеком.

Если же в этом случае поменять мужчин и женщин местами, то естественно, для мужчины будет унизительным, если с ним будут вступать в связь просто потому что он мужского пола. Девушка в таком случае (слово «девушка» более уместно, потому что «женщина» редко позволяет себе такое) увидит в нем просто сексуальный орган, нечто, имеющееся у каждого мужчины. Он, таким образом, понимает, что любой мужчина может столь же страстно увлечь ее (или, если на то пошло, ее может удовлетворить механическое приспособление). Мужчина понимает, что его таланты, ум и характер теряют ценность - а это щелчок по его эго. Он чувствует себя использованным, злится, особенно если такое отношение к нему проявляют на публике.

К счастью, такое замешательство посещает мужчин крайне редко (хотя, возможно, если бы это случалось чаще, мужчины могли бы получить хороший урок). Большинство женщин, если даже у них и возникают подобные чувства, держат их при себе. Считается, что любой мужчина может быть легитимным объектом желания только для нимфоманки.

Мужчины, которые соглашаются признать в женщинах коллег (при условии, что женщина усиленно демонстрирует свое равенство, то есть идеальную безупречность во всем), часто остаются верны экономической привилегии платить за ее напитки, и делают это куда более настойчиво, чем может быть вызвано простым желанием быть учтивым. Если бы желание было действительно таково, мужчина бы сначала убедился, что она готова на это; или что она предпочла бы «сделать это сама». Но простая учтивость не может объяснить того, что он продолжает настаивать, даже если ему говорят, что это унизительно, что ей не нравится постоянно играть пассивную роль, что ей не нравится предположение, что она не может сама за себя заплатить (или что она недостаточно умна, чтобы найти дорогу до бара, или что недостаточно решительна, чтобы заказать себе напитки, или что она, кто знает, подвергнется нападению по пути).

Его настойчивость после того как ему резко отказали, да еще подробно объяснили, означает, что он получает значительные выгоды от своей галантности. Не финансовое вознаграждение, поскольку наоборот, он платит за эту привилегию. Вознаграждение психологическое - чувство превосходства.

Еще большее удовлетворение дает участие в реальной покупке. Трата денег - это способ продемонстрировать власть. То, что он имеет деньги, чтобы тратить на такие вещи, говорит кое-что о нем, о его статусе в мире, и о его возможностях в мире, где «каждому - в долларах - по способностям». Другими словами, он зарабатывает достаточно, чтобы покупать напитки другим; а вот вы, вероятно, не зарабатываете. Намек на способности, ум и статус других людей налицо.

Вы никогда не получите чего-то за ничто: это аксиома. Когда мужчине делают одолжение, это вызывает у него некоторую тревожность, сохраняющуюся, пока долг не будет оплачен. Конечно, если одолжение очевидно предполагает оплату раньше или позже, или наоборот, ничего не предполагает, беспокойство невелико.

Однако если мужчина оказывается в положении, когда он вынужден принимать услуги и вытекающую из них задолженность, которую он никогда не сможет погасить, беспокойство возрастает; он начинает ненавидеть себя и возмущаться человеком, который поставил его в такое положение. Отсутствие «долгов» - очень важно для самоуважения, для гордости.

Обязанный кому-то человек несвободен психологически. Даже если сделавший одолжение не требует ответной услуги, получатель чувствует, что он в долгу, чувствует себя обязанным . Это создает связь, подобную связи между подчиненным и начальником; они больше не равны. И тот, кому сделали одолжение, винит в нарушении равенства оказавшего услугу.

Существует также правило «кто платит, тот и заказывает музыку». Мужчина, который покупает, становится в какой-то мере «заказчиком музыки», и ситуация до определенной степени становится его вечеринкой. Это необидно для мужчин, которые понимают, что и у них будет возможность в свою очередь насладиться чувством великодушия и власти. Однако если заказывает музыку всегда один и тот же, другие могут почувствовать значительный дискомфорт, позволяя ему хозяйничать.

Всех нас беспокоит как не оказаться «купленными», в ситуации неких обязательств, которые мы не знаем, как выполнить. Точно так же и женщины, когда их пытаются «подкупить» упомянутыми жестами, и они не знают, чего от них ждут в ответ, оказываются в неудобном положении.

«Только ваше очаровательно общество», — может ответить мужчина, при этом его общество тоже считается очаровательным; предполагается, что оба наслаждаются обществом друг друга, и удовольствие быть в его компании есть причина почему женщина рядом с ним, если только она не проститутка или стриптизерша.

Для него платить за нее - это скрытый способ платить ей , за право быть в ее обворожительном обществе, и она обязана дать ему что-то взамен нечто, что от него ожидать не приходится. Может быть ключ в этом самом «обществе», возможно это требование быть более очаровательной, чем он. Может быть, от нее требуется особенно угождать ему, позволять ему строить собственные планы, управлять беседой; поощрять его говорить о своих проектах; слушать его внимательно и восхищенно; не утомлять его рассказами о своих делах, не противоречить, не высказывать более интересных идей, чем его собственные. Это то, что действительно считается нормальным выражением очаровательности для женщин, однако это не то, как равные люди ведут себя друг с другом, не то, как обычно взаимодействуют коллеги.

Но представьте, что женщина не понимает, что такое «очарование» есть достойная оплата (иногда очевидно, что это не так, например, когда мужчина ожидает сексуальных привилегий в обмен на финансовые инвестиции). Или представьте, что у женщины сильно развито чувство своего «я», или слишком много самоуважения, чтобы быть вот такой очаровашкой. Тогда ей придется смириться с чувством, что она осталась с непогашенным долгом.

Она заботится о том, чтобы быть хорошей компанией для мужчины, и убеждает его, что и его общество для нее приятно, иначе бы она не тратила на него время. Она развлекает его, предоставляет дружеское общение, возможно даже привязанность, любовь, секс, полагая что и он дает ей то же самое. И она действительно надеется, что все это взаимно, и что он не чувствует, что покупает что-то.

Она не оказывает услуги за плату, а ожидает взаимного удовольствия. Если она придерживается этой позиции, но он все продолжает хвататься за бумажник, она оказывается в положении вечно принимающей стороны, и предполагаемый паритет нарушается, даже если она не отказывается от роли «милашки». И в дальнейшем, если она не предоставляет ему каких-то услуг или одолжений сверх ее искренних побуждений, она чувствует неудобство от того, что не отплатила ему чем-либо. Он получает преимущество, занимает ведущую позицию.

Рыцарство, таким образом, превращает равных в неравных. Но в случаях, когда ни о каком равенстве даже речи не идет, то все происходит немного по-другому; в частности, в условиях бесспорного мужского превосходства, как (экстремальный, но не исключительный пример) на свиданиях среди людей низших классов (мужчины из низших слоев сравнительно бессильны в социуме, они практически целиком утверждают свой статус через свой пол и кастовую систему, позволяющую им считаться господами и повелителями женщин). В этих случаях часто можно обнаружить, что женщины по-настоящему наслаждаются рыцарством и даже побуждают своих бойфрендов или мужей быть «джентльменами». Они понимают, что даже иллюзии равенства им не видать. Они никогда не видели признания или уважения как человеческие существа. Так что подобный вид внимания для них является важным мерилом их ценности и значимости, символом того, что они особенные . Чем меньше уважения получает женщина как личность, тем больше она дорожит жестами «уважения», которые ей дают за ее женственность.

С изменением обстановки в государстве, когда истинное лицо сексизма станет явным, по мере того как все больше женщин будет вовлекаться в освободительное движение, эти «неравные» женщины тоже будут меняться. Их ценности и отношения будут постепенно преображаться; они станут идентифицировать себя с другими женщинами и радоваться, когда женщины будут догонять и обгонять мужчин в сферах, которые те считали своей компетенцией. Они будут довольны, когда смогут ощутить в себе силы там, где мужская культура презрительно назначила им быть слабыми. Они постепенно научатся использовать свои силы и гордиться собой; постепенно развенчают всю эту мифологию, которая держит их на месте. И когда воодушевление от всего этого захватит женщину, она забудет обо всяком рыцарстве.

Поведение мужчин по отношению к женщинам в социальных ситуациях - это публичное проявление их статуса в кастовой структуре. В Латинской Америке, например, мужчины будут сидеть и беседовать сколь угодно долго, полностью игнорируя своих женщин, терпеливо ожидающих рядом. Это доказательство их мужественности, того, что женщины любят их столь сильно, что готовы провести целый день в безнадежной скуке только потому, что их мужчины хотят видеть рядом декоративное приложение (видимое, но неслышимое). Мужчина таким образом демонстрирует не только ее внешность, но и ее раболепие. Это важно, это подтверждает его мужской статус. Это, возможно, не менее ценно, чем домашнее и сексуальное обслуживание, которое она предоставляет ему. А рыцарство - это другая сторона кастовой системы, не менее важная для определенных мужчин. Но это - ни в коем случае не равенство.

А что вместо рыцарства? - часто спрашивают мужчины. Я что, должен грохнуть ей в лицо дверью вместо того чтобы придерживать? Я бы спросила этого мужчину, хлопает ли он дверью перед другим мужчиной? Конечно нет. Он придерживает дверь, пока следующий за ним мужчина не подойдет, а затем отправляется дальше. Женщины и мужчины должны обращаться друг с другом так же, как обращаются с людьми своего пола. Почему-то тогда эти вещи не становятся проблемой, действия совершаются естественно и автоматически.

Так что мы будем открывать свои двери даже если нам придется набраться сил, чтобы делать это с легкостью. Мы будем покупать себе напитки, если будем экономически независимыми (конечно, мы будем). И мы будем вступать в связь только с теми, кто нам подходит, и только тогда, когда мы решим.

А мужчинам, которые так переживают, возмущаются и угрожают мы скажем с поднятой головой «нет, я не котенок, я - это я, не обращайся со мной как с питомцем, не плачь по покойному рыцарству, потому что в будущем тебя ждет кое-что пострашнее». И мы сможем посмеяться, глядя как они (после того как насладились парой коктейлей, деловой беседой и легким флиртом) самодовольно предвкушают бурное продолжение вечера у себя дома.

Заключение от переводчицы. Оптимистичный взгляд на возможность противостоять патриархальной демонстрации власти, преподносимой в виде рыцарства, путем самостоятельного открывания дверей, надевания пальто, переноски тяжести и особенно оплаты своей половины счета в наши дни несколько потускнел. Многие женщины платят за себя на свиданиях, вносят равный вклад в семейный бюджет, наравне с партнером участвуют в делах, трудятся на мужских работах - и мужчины привыкли не просто не возмущаться, но и принимать это как должное, да еще считать себя при этом прогрессивными и равноправными. Однако то, что в годы, когда женщин только начали допускать к более-менее значимым должностям и относительно высокооплачиваемым работам казалось великим достижением, в конце концов привело в никуда. Профессиональные достижения не обезопасили женщин от домогательств, возможность платить за себя в ресторане не подтянула женские зарплаты до уровня мужских, а равный вклад в семейный бюджет не освободил женщин ни от домашнего труда, ни от ухода за собой - «третьей смены». Ничего странного: системные проблемы не могли и могут быть решены на символическом уровне, необходимо устранить их первопричину.

Код для вставки на сайт или в блог.

От переводчицы. Я собрала небольшую библиотеку феминистской литературы (бумажно-электронную), много старенького, среди прочего — все выпуски журнала "No more fun and games", то есть довольно ранние примеры радикально-феминистской мысли. Одни темы были начаты, другие даже закончены еще до моего рождения, и огорчительно, что многие из них без зазрения продолжают стоять на повестке дня, как будто их никогда не обсуждали. В частности, регулярно всплывает третьей свежести вопрос открывания-подавания-ручкоцелования, как будто его не жевали, не проглотили и не переварили уже тысячи раз.

Статья Даны Денсмор, сентябрь 1969 года

Флирт — это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает — для мужчины .

Он находит ее сексуально привлекательной, и этот факт связывает ее с ним. Она больше не существует как индивидуум. Он предлагает ей традиционный способ легитимации ее существования — ухаживание — а это означает, что он скорее всего никогда не представлял ее ни на каком месте, кроме традиционного.

Мужчины часто обвиняют женщин, что те требуют равенства и одновременно хотят галантного отношения. (Эта брехня активно муссируется и сегодня. — прим. перев. ) Однако реакция на отвержение галантных жестов обычно показывает, что все это рыцарство есть демонстрация власти, очень важная для эго кавалера. Он может начать ныть, жаловаться или разговаривать преувеличенно покровительственным тоном, за которым стоит почти неприкрытая угроза (угроза чего? физического насилия? отвержения? — женщина никогда не знает точно, и редко хочет рисковать и выяснять). «Сейчас ты зашла слишком далеко», — может он сказать. «Ты нелепа и слишком мнительна». Или он может заявить, что вы ранили его чувства, хотя он только пытался показать, что вы ему нравитесь, и он находит вас привлекательной. Наконец, он может сказать (как мне однажды сказали — честно): «Какое ты имеешь право отказывать мне в том, что приносит мне такое удовольствие? Это совершенно не по-христиански. Или ты вообще не чувствуешь обязанности быть милой с людьми?»

Все проявления рыцарства ставят женщину в пассивное положение, что оскорбительно. Единственное, что может позволить ей с честью принимать подобные жесты — это стать активной, придерживать дверь для него в ответ, платить за его напитки по очереди или по крайней мере делать что-то сравнимое по стоимости. Но даже если женщина пытается компенсировать его галантность ответной галантностью, это воспринимается как шутка, поскольку в нашем обществе такие вещи делаются только мужчинами для женщин, а если женщина меняет роли местами, это интерпретируется как клоунада (а если это делается серьезно, то считается оскорблением — для мужчины позорно оказаться на месте женщины).

Женщины могут легко обнаружить, что комплименты, даже отпускаемые в легкой или шутливой форме — это нарушение личных границ. Мужчина таким образом низводит женщину без ее разрешения до статуса объекта.

Если он считает ее привлекательной, ему следует держать свое мнение при себе, если она не дала ему понять, что готова перейти с ним на такой уровень взаимодействия. Она сначала личность, человек, а сексуальные аспекты второстепенны и должны обсуждаться, только если она считает это допустимым. Представление о том, что любая женщина — это законный объект вожделения для здорового мужчины выставляет ее в первую очередь самкой, а потом человеком.

Если же в этом случае поменять мужчин и женщин местами, то естественно, для мужчины будет унизительным, если с ним будут вступать в связь просто потому что он мужского пола. Девушка в таком случае (слово «девушка» более уместно, потому что «женщина» редко позволяет себе такое) увидит в нем просто сексуальный орган, нечто, имеющееся у каждого мужчины. Он, таким образом, понимает, что любой мужчина может столь же страстно увлечь ее (или, если на то пошло, ее может удовлетворить механическое приспособление). Мужчина понимает, что его таланты, ум и характер теряют ценность — а это щелчок по его эго. Он чувствует себя использованным, злится, особенно если такое отношение к нему проявляют на публике.

Он наслаждается предположением, пусть эфемерным, что она недостаточно развита, находчива и смела, чтобы самостоятельно пойти и купить себе напиток; что даже если у нее достаточно необходимых мужских качеств, чтобы справиться, неудобство (неестественность) сделают это для нее неприятным; что если даже у нее довольно необходимых мужских качеств чтобы выполнить эту задачу легко, он достаточно галантен, чтобы уберечь ее от рассекречивания этих столь неженственных атрибутов.
Еще большее удовлетворение дает участие в реальной покупке. Трата денег — это способ продемонстрировать власть. То, что он имеет деньги, чтобы тратить на такие вещи, говорит кое-что о нем, о его статусе в мире, и о его возможностях в мире, где «каждому — в долларах — по способностям». Другими словами, он зарабатывает достаточно, чтобы покупать напитки другим; а вот вы, вероятно, не зарабатываете. Намек на способности, ум и статус других людей налицо.

Однако если мужчина оказывается в положении, когда он вынужден принимать услуги и вытекающую из них задолженность, которую он никогда не сможет погасить, беспокойство возрастает; он начинает ненавидеть себя и возмущаться человеком, который поставил его в такое положение. Отсутствие «долгов» — очень важно для самоуважения, для гордости.

«Только ваше очаровательно общество», -- может ответить мужчина, при этом его общество тоже считается очаровательным; предполагается, что оба наслаждаются обществом друг друга, и удовольствие быть в его компании есть причина почему женщина рядом с ним, если только она не проститутка или стриптизерша.

Для него платить за нее — это скрытый способ платить ей , за право быть в ее обворожительном обществе, и она обязана дать ему что-то взамен нечто, что от него ожидать не приходится. Может быть ключ в этом самом «обществе», возможно это требование быть более очаровательной, чем он. Может быть, от нее требуется особенно угождать ему, позволять ему строить собственные планы, управлять беседой; поощрять его говорить о своих проектах; слушать его внимательно и восхищенно; не утомлять его рассказами о своих делах, не противоречить, не высказывать более интересных идей, чем его собственные. Это то, что действительно считается нормальным выражением очаровательности для женщин, однако это не то, как равные люди ведут себя друг с другом, не то, как обычно взаимодействуют коллеги.

Поведение мужчин по отношению к женщинам в социальных ситуациях — это публичное проявление их статуса в кастовой структуре. В Латинской Америке, например, мужчины будут сидеть и беседовать сколь угодно долго, полностью игнорируя своих женщин, терпеливо ожидающих рядом. Это доказательство их мужественности, того, что женщины любят их столь сильно, что готовы провести целый день в безнадежной скуке только потому, что их мужчины хотят видеть рядом декоративное приложение (видимое, но неслышимое). Мужчина таким образом демонстрирует не только ее внешность, но и ее раболепие. Это важно, это подтверждает его мужской статус. Это, возможно, не менее ценно, чем домашнее и сексуальное обслуживание, которое она предоставляет ему. А рыцарство — это другая сторона кастовой системы, не менее важная для определенных мужчин. Но это — ни в коем случае не равенство.

А что вместо рыцарства? — часто спрашивают мужчины. Я что, должен грохнуть ей в лицо дверью вместо того чтобы придерживать? Я бы спросила этого мужчину, хлопает ли он дверью перед другим мужчиной? Конечно нет. Он придерживает дверь, пока следующий за ним мужчина не подойдет, а затем отправляется дальше. Женщины и мужчины должны обращаться друг с другом так же, как обращаются с людьми своего пола. Почему-то тогда эти вещи не становятся проблемой, действия совершаются естественно и автоматически.

А мужчинам, которые так переживают, возмущаются и угрожают мы скажем с поднятой головой «нет, я не котенок, я — это я, не обращайся со мной как с питомцем, не плачь по покойному рыцарству, потому что в будущем тебя ждет кое-что пострашнее». И мы сможем посмеяться, глядя как они (после того как насладились парой коктейлей, деловой беседой и легким флиртом) самодовольно предвкушают бурное продолжение вечера у себя дома.