Стихи о бабушке, поздравление бабушкам и прабабушкам. Вместе с бабушкой

БАБУШКА МОЯ

Самые красивые

Кто растит цветочки?

Самые красивые

Свяжет кто носочки?

Бабушка, бабушка,

Бабушка моя.

Бабушка, бабушка,

С праздником тебя!

(Е. Гомонова)

БАБУШКЕ

Наконец-то все заснули,

Не подсмотрят мой секрет,

Потому что для бабули

Нарисую я букет.

Розы, астры, маргаритки

Ярко вспыхнут на открытке.

Напишу я бабушке,

Как ее люблю,

Что ее оладушки

Я всегда хвалю.

Хорошо, что все заснули,

За окном уже рассвет.

Я люблю тебя, бабуля,

И дарю тебе букет!

(Наталья Иванова)

МОЯ БАБУШКА

Я бабулю поздравляю

С женским праздником весны!

Я бабулю обожаю,

Людям бабушки нужны!

Сказку добрую расскажет,

Колыбельную споет,

Теплый зимний шарфик свяжет

И гулять со мной пойдет!

Не накажет шалунишку

И конфетку даст с собой.

И девчонка, и мальчишка,

Любит бабушку любой!

Ближе бабушки чудесной

Нет подружки у меня!

Мне с бабулей интересно,

Не прожить нам врозь ни дня!

(Наталья Иванова)

БУКЕТ ДЛЯ БАБУШКИ

Целый день я рисовала

Красками цветы,

Чтобы бабушку поздравить

С праздником весны.

Здесь и розы, и ромашки,

И гвоздика есть одна,

А вот эти три цветочка

Я придумала сама.

(Татьяна Калайдина)

ВМЕСТЕ С БАБУШКОЙ

С бабушкой моей вдвоем

Очень дружно мы живем!

Вместе ходим мы гулять,

Вместе мы ложимся спать,

Вместе моем мы посуду -

Правда, правда! Врать не буду!

Мы не любим унывать,

Можем спеть и станцевать-

Будет бабушка мне хлопать,

Ну, а я - кружиться, топать!

Не капризничать стараюсь,

Слез не лью, а улыбаюсь -

С ней большие мы друзья,

Потому что мы - СЕМЬЯ!

БАБУШКА

У мамы - работа,

У папы - работа,

У них для меня –

остается суббота,

а бабушка дома - всегда!

Она не ругает меня никогда!

Усадит, накормит:

«Да ты не спеши!

Ну что там стряслось у тебя,

расскажи?»

Я говорю, а бабушка

Не перебивает,

По крупинкам гречку

Сидит-перебирает…

Нам хорошо вот так, вдвоем,

и дом без бабушки не дом.

(Елена Григорьева)

ПРО БАБУШКУ

Вот, если я бабушкой буду,

Клянусь, никогда не забуду,

Что внучке, а может быть, внуку

Давать каждый день на обед:

Насыплю я в правую руку,

Насыплю я в левую руку,

И просто насыплю на блюдо,

Горой разноцветной, конфет!

Вот, если я бабушкой буду,

Клянусь, никогда не забуду,

Что внучку, а может быть, внука

Не стоит за двойки ругать.

А просто, развеивать скуку,

Отправлю к веселому другу

И дам посмотреть телевизор,

Подольше пущу погулять.

Но бабушка, явно, забыла,

Что в детстве конфеты любила.

И, видно, одни лишь пятерки

Носила из школы она.

И к ней не ходила подружка,

И ей не шептала на ушко,

Что двоечник дедушка Коля

Заждался ее у окна.

(Елена Дюк)

ОЧЕНЬ БАБУШКУ ЛЮБЛЮ

Очень бабушку люблю!

Ей я помогаю.

В магазине всё куплю,

В доме подметаю…

Прополю и огород,

Наношу водицы.

А когда луна взойдёт,

Сказка мне приснится.

Эту сказку у окна

Бабушка расскажет.

Засыпаю, а она

Мне носочки вяжет.

Чтоб морозною зимой

Не замёрзли ножки

У меня, её родной

И любимой крошки.

(Тамара Маршалова)

ВНУЧКА

Бабушка, ты тоже

Маленькой была?

И любила бегать,

И цветы рвала?

И играла в куклы

Ты, бабуся, да?

Цвет волос какой был

У тебя тогда?

Значит, буду так же

Бабушкой и я, -

Разве оставаться

Маленькой нельзя?

Очень бабушку мою -

Маму мамину - люблю.

У нее морщинок много,

А на лбу седая прядь,

Так и хочется потрогать,

А потом поцеловать.

Может быть, и я такою

Буду старенькой, седою,

Будут у меня внучатки,

И тогда, надев очки,

Одному свяжу перчатки,

А другому - башмачки.

(Алексей Плещеев)

ПРО БАБУШЕК

Кто на кухне с поварешкой

У плиты всегда стоит,

Кто нам штопает одежку,

Пылесосом кто гудит?

Кто на свете всех вкуснее

Пирожки всегда печет,

Даже папы кто главнее

И кому в семье почет?

Кто споет нам на ночь песню,

Чтобы сладко мы заснули?

Кто добрей всех и чудесней?

Ну, конечно же – бабули!

БАБУШКИНЫ РУКИ

Я с бабушкой своею

Дружу давным-давно.

Она во всех затеях

Со мною заодно.

Я с ней не знаю скуки,

И все мне любо в ней.

Но бабушкины руки

Люблю всего сильней.

Ах, сколько руки эти

Чудесного творят!

То рвут, то шьют, то моют,

То что-то мастерят.

Так толсто мажут пенки,

Так густо сыплют мак,

Так грубо трут ступеньки.

Ласкают нежно так.

Проворные, - смотрите, -

Готовы день-деньской

Они плясать в корыте,

Шнырять по кладовой.

Настанет вечер - тени

Сплетают на стене

И сказки сновиденья

Рассказывают мне.

Ко сну ночник засветят -

И тут замолкнет вдруг.

Умней их нет на свете

И нет добрее рук.

(Лев Квитко)

МОЯ БАБУШКА

Со мною бабушка моя,

И значит, главный в доме - я,

Шкафы мне можно открывать,

Цветы кефиром поливать,

Играть подушкою в футбол

И полотенцем чистить пол.

Могу я есть руками торт,

Нарочно хлопать дверью!

А с мамой это не пройдет.

Я уже проверил.

(Роберт Рождественский)

ЗАБОТА

Если внyки веселы, -

Бабyшка подавно:

Ишь, pаспелись, как щеглы,

До чего же славно!

Если внyки есть хотят, -

Бабyшке отpада:

Пyсть сидят, пyсть едят,

Подpастать им надо!

Если внyки вышли в сад, -

Бабyшка в тpевоге:

Hy как дождь либо гpад,

Ведь пpомочат ноги!

Если внyки спать легли, -

Бабyшка не дышит:

Баю-баю, люли,

Тише, тише, тише!

Чистота, тишина,

Теплота, дpемота.

Вот какая она -

Бабyшка-забота!

Hy а вы? Каковы?

Как там с бабyшкой вы?

(Елена Благинина)

БАБУШКА-ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

У бабули - внук и внучка -

ПОЧЕМУК и ПОЧЕМУЧКА.

Целый день свои вопросы

Задает народ курносый:

«ПОЧЕМУ зеленый лист?

ПОЧЕМУ поет артист?

ПОЧЕМУ усы у кошки?

ПОЧЕМУ у стула ножки?

ПОЧЕМУ огонь горит?

ПОЧЕМУ орел парит?

ПОЧЕМУ растет трава?

ПОЧЕМУ шумит листва?»

Бабушка весь день в очках

Проверяет в словарях,

Выясняет для внучат,

ПОЧЕМУ ручьи журчат,

ПОЧЕМУ зимой мороз,

ПОЧЕМУ шипы у роз,

ПОЧЕМУ ревет медведь,

ПОЧЕМУ сверкает медь,

ПОЧЕМУ бывает дождик,

ПОЧЕМУ колючий ежик…

Ну и внучка! Ну и внук!

Бабушку они сумели

Сделать «доктором наук»,

И всего за две недели!

(Наталья Иванова)

МОЯ БАБУШКА

Я уселась и сижу,

И гулять не выхожу,

Телевизор не включаю,

Отказалась я от чая,

Не хочу ни есть, ни спать -

Буду бабушку я ждать!

Почему же не пришла,

Может, срочные дела?

Может быть, она устала,

Прилегла и захворала?

Кто же даст больной таблетки,

Кроме добренькой соседки?

Может, помощь ей нужна,

Ведь живет она одна?

Все! Решила! Побегу,

Я сама ей помогу!

Вдруг, я слышу: тук- тук- тук!

Это в дверь бабулин стук!

Здравствуй, милая моя,

Обниму ее, любя!

Знает пусть весь белый свет,

Что родней бабули нет!

МОЯ БАБУЛЕНЬКА

Я бабуленьку родную

Очень крепко поцелую,

Ведь бабуленька моя

Очень-очень добрая.

(Ольга Чусовитина)

ЗАГАДКА

Я вам загадаю загадку

А вы отгадайте ее.

Кто ставит на пятку заплатку?

Кто гладит и чинит белье?

Кто дом по утру прибирает?

Кто ставит большой самовар?

Кто с младшей сестренкой играет

И водит ее на бульвар?

Кем коврик бахромчатый вышит

(Сестренке, видать по всему)?

Кто письма подробные пишет

Солдату - отцу моему?

Чьи волосы снега белее

А руки желты и сухи?

Кого я люблю и жалею?

О ком сочинила стихи?

МЫ С БАБУЛЕНЬКОЙ ДРУЗЬЯ

Мы с бабуленькой друзья,

Ведь она совсем как я:

Ходит в цирк на представленья,

Любит сказки и варенье,

И, конечно, бабушке

Нравятся оладушки,

Их без устали печет,

Ну а я кладу их в рот!

(Марина Дружинина)

Тамара Маршалова

Очень бабушку люблю!
Ей я помогаю.
В магазине всё куплю,
В доме подметаю…

Прополю и огород,
Наношу водицы.
А когда луна взойдёт,
Сказка мне приснится.

Эту сказку у окна
Бабушка расскажет.
Засыпаю, а она
Мне носочки вяжет.

Чтоб морозною зимой
Не замёрзли ножки
У меня, её родной
И любимой крошки!

Бабушкины руки

Л. Квитка

Я с бабушкой своею
Дружу давным-давно.
Она во всех затеях
Со мною заодно.
Я с ней не знаю скуки,
И все мне любо в ней,
Но бабушкины руки
Люблю всего сильней.

Внучка

Плещеев

Бабушка, ты тоже
Маленькой была?
И любила бегать,
И цветы рвала?
И играла в куклы
Ты, бабуся, да?
Цвет волос какой был
У тебя тогда?
Значит, буду так же
Бабушкой и я, -
Разве оставаться
Маленькой нельзя?
Очень бабушку мою -
Маму мамину - люблю.
У нее морщинок много,
А на лбу седая прядь,
Так и хочется потрогать,
А потом поцеловать.
Может быть, и я такою
Буду старенькой, седою,
Будут у меня внучатки,
И тогда, надев очки,
Одному свяжу перчатки,
А другому - башмачки.

День рождения бабушки

http://www.strofa.ru/examples/examples45.php

Вся жизнь - как в сериале, но без вымысла.
И вынесла, и видела - не счесть.
Бабулечка, всю ночь писала мысленно
И сердцем всем я оду в твою честь.

Я представляла, как была ты девушкой,
О коей каждый паренёк мечтал.
Как жаль, что нет сегодня с нами дедушки -
Он столько бы о том порассказал.

Легенды вспоминала и предания,
В которых вся история семьи.
И как-то вдруг прониклась пониманием -
Где были б мы без вашей то любви!

А путь твой трудовой и героический!
А необъятный список послужной!
Когда то, на примере твоей личности
Писала сочиненье "Мой герой".

Двум детям стала лучшей в мире мамочкой
И вырастила внучек четверых.
Недавно родилась Катюша правнучка.
И в каждой из нас черт не счесть твоих.

Заботливая, ласковая, добрая
Всегда поймёшь, поддержишь в трудный час.
Такая вся невероятно скромная,
Хотя мудрей всех вместе взятых нас.

Здоровья тебе, милая, и радости,
И не терять оптимистичный вид.
Ведь до твоей, такой далёкой, старости
Так много юбилеев предстоит.

Что хочется - пусть сможется и сбудется.
И не волнуйся из-за пустяков.
Давай, родная наша, поцелуемся
Под занавес признательных стихов.

Поздравление бабушке

Сегодня лучший день на свете,
Улыбки кажутся добрей,
Теплей и ярче солнце светит,
И настроенье веселей!
От души желаю счастья,
Много-много долгих лет,
Ну, а главное - здоровья,
Чего дороже в жизни нет!

Не надо счёт вести годам,
Встречая дни рождения,
А надо просто жизнь любить
С хорошим настроением!
От души желаю счастья,
Много-много долгих лет,
Ну, а главное - здоровья,
Чего дороже в жизни нет!

Любимой бабушке

А где нам взять такое слово?
Что в день рожденья пожелать?
Желаем быть всегда здоровой
И никогда не унывать.

Чтоб горе в душу не забралось,
Чтоб места не было беде,
И чтоб кукушка догадалась
Прокуковать сто лет тебе!

Моя бабушка

Роберт Рождественский

Со мною бабушка моя,
И значит, главный в доме - я,
Шкафы мне можно открывать,
Цветы кефиром поливать,
Играть подушкою в футбол
И полотенцем чистить пол.
Могу я есть руками торт,
Нарочно хлопать дверью!
А с мамой это не пройдет.
Я уже проверил.

Бабушкина песня

Сижу. Вяжу. Вяжу чулок.
Дождь льёт и льёт. Уж дом подмок
И наклоняется вперёд,
Как тот певец, когда поёт.
Рыдает песня вдалеке.
Отсвет звезды в моём зрачке.
Летит на свечку мотылёк.
Сижу. Вяжу. Вяжу чулок.

Утро. Открываю глаза и начинаю в тысячный раз пересчитывать доски на высоченном четырехметровом потолке, потом хрусталики огромной старинной люстры. В комнате темно, но через щели массивных деревянных ставен бьет свет. Звенит посуда на кухне. Мой мир на месте. На душе весело и спокойно. Может ли быть по-другому в детстве?

Сейчас быстрой уверенной походкой войдет бабушка. Как шлюзы, распахнутся со скрипом тяжелые ставни, и в комнату хлынет золотое солнце.

Столько раз повторялось это в детстве, сколько раз это еще вспомнится…

Бабушка моя жила в Баку – городе с необычайно долгим летом, всегда солнечном и ветреным. Ее квартира находилась в маленьком “итальянском” дворике неподалеку от моря. Не знаю, почему старый четырехугольные дворики с верандами, галереями и квартирами, имеющими собственный вход, назывались итальянскими, но жизнь в них действительно напоминала итальянские фильмы: шумно, весело, дружно, все у всех на виду. Вместе справляли свадьбы, вместе плакали на похоронах, даже в скандалах между соседями принимал участие целый двор. И кто только ни жил здесь бок о бок – азербайджанцы, русские, евреи, армяне, грузины, немцы; каждый своим укладом, своим интересным маленьким мирком, на свободу которого не посягал никто. К Пасхе в любой квартире красовались на столе разноцветные яйца и куличи, на Навруз все угощались вкуснейшим пловом с пахлавой, а в Пейсах ели хрустящую мацу. Да и могло ли быть иначе, когда над головой – ярко-голубое небо, перед глазами – море, в лазури которого потонет любая печаль, а между этими необъятными безднами носится неутомимый ветер?

Бабушкина квартира представляла собой “поезд” из двух больших комнат и кухни. Самая дальняя выходила окнами на улицу, по которой помимо бесконечно снующих взад-вперед людей, машин и троллейбусов, несколько раз в день проезжал допотопный паровоз с вагонами, перевозивший муку с мельницы на склад. Квартира от этого содрогалась, звенели люстры, звенела посуда в шкафах. Человеку, столкнувшемуся с этим явлением впервые, могло небезосновательно показаться, что началось землетрясение. Нас же, детей, это зрелище завораживало – усаживаясь на широченном подоконнике, мы с братом восторженно скользили глазами по ржавым механизмам громыхающей машины.

Дальняя комната была самой таинственной. Приютившись за спиной большой деревянной кровати, можно было подолгу наблюдать за причудливой игрой огня и тени в камине, так напоминавшей героев азербайджанских народных сказок. Или, сомкнув боковые зеркальные створки трюмо, разговаривать с сонмом длинноволосых девчушек, уставившихся на меня любопытными глазами из зеленоватого Зазеркалья.

Бабушка не давала подолгу мечтать, то есть, выражаясь ее языком, “ворон считать”. Ребенок не должен находиться без дела. “Взяла бы лучше книжечку да почитала!”

Следующая проходная комната, к великому удовольствию взрослых, не представляла для нас большого интереса – здесь стоял телевизор, громоздился массивный буфет с вечно дребезжащей посудой, а с висевшего над пианино портрета взъерошенный Бетховен строго взирал на катившиеся рядом детские велосипеды. Комната эта была длинной, темной, без окон. Хорошенько разбежавшись по этому “тоннелю” можно было замечательно приземлиться на полу просторной залитой светом кухни, которая почему-то звалась галереей. Вероятно, оттого, что почти вся стена, выходившая во двор, была застеклена.

Вход в квартиру обвивал виноградник. Сухая слоистая лоза тянулась вдоль наших окон примерно на том уровне, где заканчивались занавески. Эти “джунгли” являлись излюбленным местом соседских котов – по ту сторону стекла, то бишь на нашей кухне, висела огромная клетка, в которой порхали, чирикали, качались на качельках, мелькали неуловимыми бесцветными пятнами в кошачьих глазах 22 волнистых попугайчика. К четырехлетию мне подарили желто-зеленую парочку, потом бело-голубую, а через год уже два десятка Рит, Гришек и Гошек будоражили души местных Тарзанов.

С раннего утра двор оглашался криками продавцов. В больших плетеных корзинах одно за другим вплывали зелень, овощи, еще горячий лаваш, мацони. На кухне начинала стряпаться самая вкусная на свете еда. Летом широкий деревянный стол выносился во двор в тень виноградника, и соучастниками наших трапез становились все желающие ребятишки. Кормлению внуков, да, в общем-то, и всех остальных, попадавшихся “под руку”, бабушка уделяла самое большое внимание, за что и была упрекаема. Казалось, это главная цель ее жизни, а ведь мы с братом были выше этого. Только повзрослев и побыв в роли матери и хозяйки, я могла оценить, сколько же бабушка успевала, какую любовь должен вмещать человек, отдающий себя всего без остатка…

Лето в Баку всегда бывало жарким, удушливым, единственное спасение – море. Добираться до пляжа долго и неудобно, с пересадками. Это бабушку не останавливало – детям нужно “окунуться”. И вот, веселый гомонливый хоровод – соседским детишкам тоже хочется на пляж, а родители заняты, – грузится в троллейбус. Большее счастье нам трудно было вообразить!

Навсегда запомнила бабушку, стоящую на берегу с раскинутым наготове полотенцем и тревожно высматривающую нас.

Будь у меня талант скульптора, такой бы я ее и запечатлела – беспокойные любящие глаза, устремленные вдаль, все ли в порядке, и распростертые с полотенцем руки, готовые обнять, обогреть, защитить.

Тяжелым шлейфом вечерних духов тянется с клумб крепкий аромат анютиных глазок. Морской ветерок с привкусом мазута носит над водой еще не уснувших чаек, а по асфальту стелятся тени бесшумных вестников ночи, летучих мышей. Мы направляемся по бульвару. “А здесь раньше была купальня, рассказывает бабушка, – опускали парусину и плескались в ней. Мы девчонками все лето сюда бегали”. Бабушка-девочка, какой она была? С фотографии смотрит чернявый, коротко стриженный, но при банте, подросток с глазами угольками. Наша Буля? Едва верится. Шкода? Не похоже. “Мать у нас была строгая, шалостей не терпела”. Охотно верим, баба Мотя и в свои 95 может правнуков приструнить. “А знаете, как меня в школе дразнили? Ирина-дубина-полено-бревно!”

Бабушка мало рассказывала о себе в детстве. Больше – о близких людях, о том, каким был Баку, как чудесно было в горах, куда иногда командировали ее отца, нашего деда. Ей нравилось говорить о послевоенном времени, о том, как преобразилась жизнь, когда она встретила дедушку, родился отец, как долго и весело жили они на Камчатке, где служил дедушка, каким ребенком, подростком, юношей был наш папа. В семье находился весь смысл ее жизни. Ничего для себя, ничего своего, она – это мы. “Человек, в котором нет поэзии, может сам стать поэмой”.

Запомнились детские болезни. К кровати приставлен стол. На столе – лампа с абажуром, сшитом из моего старого платья, стопка книг-, лекарства и блюдечко, на котором незаметно сменяют друг друга яблоки, мандарины, гранаты, хурма. Просыпаешься ночью, а бабушка дремлет рядом на стуле, всю ночь следит, чтобы не сползло одеяло, не подскочила температура. Еще помню тихие вечера во время нашего отрочества. На абажур пущено очередное детское платье. Он получился удачным – мягкая охра обволакивает кухню теплом. За столом бабушка и я. Сегодня у нас поэтический вечер, читаю стихи – свои, детские, нелепые и чужие. Бабушка слушает завороженно, время от времени смахивая слезу. Чтение окончено. “А теперь расскажи что-нибудь по-английски”. – “Буля, ты же совсем не знаешь английского!” – “Ну и что, мне все равно интересно”. Так каждый вечер на кухне звучали рассказы из истории, отрывки литературных произведений, рассуждения об искусстве. Все было бабушке интересно, а главное, она давала высказаться нам. Так, благодаря бабушке, рождалось первое собственное мнение, давались первые самостоятельные оценки, укреплялось желание думать, читать, творить.

Бабушка хотела видеть меня поэтессой, а брата, с самых ранних лет проявлявшего интерес к биологии и мечтавшего стать ветеринаром, всячески отговаривала: “Костенька, будь хирургом. Ведь к ветеринару ни одна девушка не подойдет!”

Как-то раз мы с бабушкой поссорились. Не помню причину нашей ссоры, но я ее очень сильно оскорбила. Бабушка сидела на кухне и тихо плакала, а потом взяла меня, и мы отправились в церковь. Я не знала, куда мы идем, враждебное отношение к религии было заложено любимой учительницей. Помню много золота и огромное (почему-то гигантским оно осталось в памяти) распятие.

Никогда ранее я в церкви не бывала, даже не знала как она выглядит, но попав вовнутрь, вдруг ощутила тревогу – хотелось бежать отсюда, а в то же время что-то тянуло пройти дальше.

– Это музей? – требовательно спросила я у бабушки.

Нет, церковь.

– Зачем мы пришли сюда? Я не хочу здесь находиться!

Потерпи немного.

Помню, как бабушка положила на канон коричневую коробку с эклерами, как поднялась по ступенечкам и приложилась к иконе, украшенной аляповатыми тряпичными цветами, как сунула мне монетки для нищих на паперти: “А если нечего подать нищим, говори: “Не прогневается, Господи!”. “Господи” – только тогда до меня дошло, что значило это так часто употребляемое мной восклицание. И я его перестала употреблять совсем – чтобы не быть причастной к религии. Но всякий раз, проезжая на трамвае по тому району, я жадно впиваюсь глазами в серебристый крест, едва возвышающийся над плоскими восточными крышами, пока он не скрывался за более высоким домом.

Прошло время. Началось то, что все бакинцы называют коротко: “события”. Любимый город, всегда такой задорный, как-то быстро и внезапно оброс щетиной войны.

На перекрестках – танки. Площадь перед Домом Союзов огромная, ветренная, поражающая своей свободой, не может вместить митингующих. Лозунги на стенах, разговоры вполголоса, слезы…

Бабушка с дедушкой переехали в Москву. Тому, кто каждый день видел море и солнце, трудно привыкнуть к грустному пасмурному городу…

Все, что осталось от прошлого – горстка земли в платочке, да воспоминания…

Вскоре у бабушки обнаружили рак. Каширка, химиотерапия, операция. На месте веселых рыжих завитков – грубый парик. Осунувшееся, резко постаревшее лицо и глаза без привычной искорки.

Осенью в больницу слег дедушка. Несмотря на наши слезные уговоры, бабушка целый месяц ежедневно навещала его. А еще через месяц слегла сама. Помню, отец, вернувшийся из командировки, долго не мог поверить в это короткое и беспощадное слово “всё”. Так не вязалось оно с нашей бабушкой.

За несколько дней до смерти к ней приходил священник. Дедушка долго не хотел смириться с необходимостью исповеди: “Какая ей исповедь? Она же совсем безгрешная! Ты что, нашу бабушку забыла?!” Бабушка же, как ребенок, соглашалась со всеми грехами и плакала. После Причастия ей стало значительно лучше. Бабушка улыбалась, распоряжалась по дому, шутила. Ожили и мы в надежде на чудо…

Но болезнь брала свое. Страшные боли подавляли сознание. Бледные губы шептали: “Господи, Господи!” Я стискивала бабушкину мягкую прохладную ослабевшую руку, и она ненадолго успокаивалась.

В то воскресное утро, когда бабушки не стало, меня не оказалось рядом. Шел Великий Пост, Литургия, было солнечно, падал снег. За несколько минут до смерти она просветлела, ясно позвала дедушку и, взяв его за руку, отошла…

Калитниковское кладбище. Промерзшие обледенелые дорожки. Прутья кладбищенских оград и голые ветви деревьев на фоне бледного мартовского неба пронзительны, как голос скрипки. Она так ждала весны…

Сейчас опустится крышка гроба и навсегда закроет дорогое, любимое. Вместе с бабушкой уйдет под землю последний лучик счастливого светлого детства…

Как-то в один из трудных периодов жизни, читая “Цитадель” А. де Сент-Экзюпери, я наткнулась на его рассуждения о женщине.