«У Василины нет ручек, но Бог не делает ошибок». Рассказ приемной мамы

Жительница Москвы Эльмира Кнутсен , приемная мать родившейся без рук девочки Василины, прокомментировала слова вице-спикера Госдумы Игоря Лебедева , который заявил, что ее приемная дочь не должна была появляться на свет, так как обречена на постоянные страдания из-за своих особенностей. Женщина объясняет действия депутата его приверженностью теории естественного отбора.

«Я не знаю, как реагировать на такие вещи, как слова этого политика. Для верующего каждый человек - это Божье творение, созданное для прекрасной жизни.

А если кто-то уверен, что люди произошли от обезьяны, тогда позиция, что выживает сильнейший, - нормальная. Наверное, так думают многие», - рассказала она «Ленте.ru».

«Я уже давно пытаюсь возле подъезда сделать нормальный заезд с пандусом, — сообщила приемная мать. — Но соседи против, так как пандус съест одно парковочное место. Для них важнее стоянка автомашин, чем удобство семьи с двумя инвалидами-опорниками. Меня это напрягает, а не слова какого-то депутата. От этого мне грустно, и я просто не знаю, как такие вещи объяснять детям».

В семье Эльвиры и Криса Кнутсен — двое здоровых кровных детей, и двое приемных детей-инвалидов. Еще до свадьбы вместе со своим будущим мужем женщина была волонтером в детских домах. 7 лет назад супруги решили взять в семью семилетнего мальчика с недоразвитием конечностей, а позднее — девочку с аналогичными проблемами.

«Сейчас нашему Денису уже четырнадцать, — говорит Эльвира Кнутсен. — У него недоразвитие конечностей - рук и ног. Неразвита челюсть, короткий язык - последствия генетического заболевания. Он плохо говорил. Каждый год на ногах ему делали протезирование.

Сейчас он передвигается очень хорошо. Первое время друзья в школе даже и не знали, что у него протезы. На руках протезирование не делали. Справляется с тем, что у него есть: одна рука по локоть, а другая по кисть. В бытовом плане он полностью самостоятелен. Одевается, раздевается, может приготовить обед. Свободно говорит на английском и русском».

«Фото Василины мы увидели в Facebook, — рассказала приемная мать. — Забрать ее решили не сразу. Младшему сыну было три года всего. Но за судьбой девочки постоянно следили. Хотели, чтобы нашлась любящая семья. Время шло, а никто не появлялся. А мы с мужем собирались еще усыновить кого-то. Поскольку у нас был большой опыт с Денисом - считали, что было бы правильно взять ребенка с аналогичными проблемами.

Василину никто не забрал, и это сделали мы. Ей только исполнился годик. Сейчас Василина многое умеет. Она все хочет делать сама: снимать носочки, обуваться, есть».

Ранее заместитель председателя Государственной думы, сын Владимира Жириновского и депутат от его партии Игорь Лебедев оставил вызвавшие общественное возмущение

«Денис был как маленькое животное – бегал и кричал»

Еще до свадьбы мы с мужем были волонтерами в домах ребенка, в интернатах, иногда в больницах, где лежали дети-сироты и им нужна была сиделка. Мы еще до женитьбы договорились, что усыновим ребенка.

После свадьбы я переехала к мужу в Екатеринбург и начала искать волонтерские программы. Нашла организацию «Дорогами добра » и объявление о том, что нужны помощники. Мне предложили поздравлять детей-инвалидов в семьях. Мы с мужем оделись Дедом Морозом и Снегурочкой, и так я впервые познакомилась с детьми с ограниченными возможностями в семьях. До этого я видела их только в домах ребенка и интернатах.

Крис и Эльмира Кнутсен

Директор организации «Дорогами добра» Валерий Басай стал нашим другом, однажды он пришел в гости и рассказал нам про мальчика, которого видел в доме ребенка. Вскользь он сказал, что руководство очень просило найти для него семью, потому что мальчик с сохранным интеллектом. У руководства не было возможности отправить его в специализированное заведение, поэтому его ждал интернат для детей с умственной отсталостью, а его инвалидность заключалась в недоразвитии конечностей.

Валерий Басай спросил, не желает ли кто-то из иностранцев его усыновить, так как в России в то время (речь идет о событиях до принятия «закона Димы Яковлева ». – Прим.ред.) усыновление детей с такой инвалидностью было не так распространено. Мы рассказали о мальчике своим друзьям и очень молились о нем, зная, что у него мало шансов на усыновление. Кроме того, ему было уже семь лет, он провел их в доме ребенка, и это не прошло бесследно. У него был уровень развития на три-четыре года.

В один прекрасный момент мы с мужем вдруг поняли: мы всегда хотели усыновить ребенка, вот ребенок, который нуждается в родителях. И мы поехали за Денисом.

Узнав, что мы усыновляем ребенка, наша подруга из Екатеринбурга принесла нам огромное количество литературы про проблемы с приемными детьми. Многие усыновленные дети страдают реактивным расстройством привязанностей из-за депривации, из-за травмы физического и социального отвержения.

Трудностей было много! Прошло пять лет с тех пор, как Денис оказался в нашей семье. Я не думаю, что нам было сложнее, чем другим родителям, но на тот момент в России было распространено мнение, что главное – любить ребенка, любовью можно всё исправить. А мы понимали, что одной любовью не исправить всех проблем: у нас были друзья, которые безумно любили своих детей, но реактивное расстройство привязанности глубже, чем просто привязанность к маме или папе, это нарушение функций мозга.

Мы взяли в семью семилетнего ребенка. В опеке нам сразу сказали, что Дениса надо отдать в школу, и даже предъявляли претензии, что мы не заботимся о нем, раз он не в школе. В это время я пыталась им объяснить, что не могу отдать в школу ребенка, который ходит в туалет под себя. Мы приучали его обслуживать себя по мере возможности, нанимали репетиторов.

Мы очень быстро осознали, что отсутствие конечностей – это самая маленькая проблема, которая перед нами стоит. У него вообще не была развита речь, Денис был как маленькое животное – бегал и кричал, не мог произнести даже самые элементарные фразы. У него до сих пор есть проблемы с речью, из-за его генетического заболевания: нижняя челюсть Дениса недоразвита.

Мы очень быстро протезировали Дениса. Сначала протезы ему не нравились, но зато сейчас он бегает на протезах, и физкультура – один из любимых предметов в школе.

Были сложности и в общении с другими детьми. Семь лет Денис смотрел в окно и наблюдал за миром, а мы привели его в этот мир. Первое время он выходил на площадку и просто смотрел.

Нашему кровному сыну Радику был год и десять месяцев, когда мы взяли Дениса в семью. Это прозвучит ужасно, но Денису были впору его футболки! Таким он был маленьким.

Денис попал к нам из самого хорошего дома ребенка. Его там очень любили, он был даже избалован, но у персонала просто не было возможности дать ему то, что давала бы семья.

«Денис не выпустил брата из вида, бежал за ним на своих протезах»

Первые хорошие моменты, которые мне вспоминаются – это лагерь для приемных семей, в который мы поехали, когда исполнилось три года с тех пор, как Денис стал жить в нашей семье. В лагере была команда профессионалов, помогавшая детям с расстройством привязанности, с нами занимались психологи. После этого я ощутила изменения. Раньше Дениса нужно было остановить, чтобы он посмотрел мне в глаза, много раз повторять ему что-то… После лагеря он как будто проснулся, память улучшилась, стал читать.

Был еще один момент: на параде 9 мая, куда мы ходили всей семьей, потерялся мой младший сын. Папа отвлекся на секунду, и он исчез из вида. Все были в растерянности, а Денис не выпустил брата из вида, бежал за ним на своих протезах, схватил за капюшон, позвал полицейского и попросил отвести их к родителям.

Он терпел все неудобства и страх, спасая другого ребенка. Для меня это стало знаком, что сын заботится о ком-то, кроме себя.

Денис с братом

Дело не в том, что Денис был эгоистом. Многие дети из детского дома выживают за счет того, что заботятся только о себе, поэтому так сложно вызвать у них сострадание, заботу о чувствах других людей. Когда Денис побежал за братом, я поняла, что он исцелен от этого расстройства.

Для Радика появление в семье Дениса стало травмой: он снова начал сосать палец, вырывал себе волосы, я корила себя. Но, когда я смотрю на отношения между нашими детьми сейчас, я вижу их безусловную любовь друг к другу, принятие и ни о чем не жалею!

Все понимают, что Денис – приемный, мы обсуждаем это. Дети знают, что некоторые дети рождаются в семье, а некоторых берут в семью из дома ребенка. У всех детей прекрасные отношения.

«Как только мы увидели дочку, мы поняли, что не сможем уехать без нее»

После Дениса мы с мужем уже знали, что хотим взять еще приемных детей. Мы ждали, к какому ребенку Бог нас приведет. Дениса мы не искали специально, так получилось и с Василиной.

Нашему среднему кровному сыну Радику, которому шесть с половиной лет, сложнее всего далось решение о Василине. Денис сразу же сказал: «Какая разница, есть у нее руки или нет? Бог мне всегда помогает. С руками или без них, Бог не оставит». Наш младший Эйдан, которому три с половиной года, сказал: «Конечно, я хочу сестренку». Средний сын сначала был против, Бог дал ему милосердную душу, он первым бросался на защиту Дениса, когда дети на площадке кричали ему «чудовище» или начинали без спроса его трогать. Всем детям он отвечал, что «Бог так сотворил».

Поэтому, когда мы показали ему Василину, он просил: «Давайте возьмем кого-то другого. Мне будет очень жалко ее, очень больно». Мы узнали о Василине в декабре 2015 года, с тех пор две семьи выражали желание взять ее, мы сразу связались с ними, готовы были делиться своим опытом, но в итоге что-то не получалось.

Василина

В свое время мы смотрели на Дениса и думали, насколько другой могла быть его жизнь, если бы мы узнали о нем раньше! Все проблемы, которые у нас есть, возникли из-за долгой жизни Дениса в системе.

Мы дождались согласия среднего сына и начали собирать документы. Когда мы приехали знакомиться с Василиной, мы не были уверены на 100%, что возьмем ее в семью. Мы даже ничего не купили, я взяла с собой только детскую одежду на всякий случай. Как только мы увидели дочку, мы поняли, что не сможем уехать без нее, она наша.

До этого я не понимала родителей, которые говорили: «Мы увидели ребенка и сразу всё поняли», но эти чувства пришли и к нам.

Мы очень любим Дениса, но тогда решение принималось по-другому.

Наша семья сразу же приняла Василину. Братья от нее в восторге, особенно Радик. Называют ее «принцессой», считают, что она самая красивая в мире.

День рождения Василины

У нас с Крисом никогда не было сложностей в отношениях из-за детей. Мы поженились, когда были зрелыми людьми: ему исполнилось 38 лет, а мне 30. Мы осознанно подошли и к браку, и к рождению и усыновлению детей. Бог благословил меня замечательной семьей: мужем и мамой, которая очень нам помогает!

Когда меня спрашивают, зачем я беру еще детей, я всегда думаю о своем замечательном муже. Взять Василину было его инициативой.

Мне повезло и с друзьями. Нас очень поддерживали с Денисом учителя, наша церковная община. Моя подруга даже взяла отпуск, чтобы помочь мне с Василиной!

Неожиданная «сложность», с которой я постоянно сталкиваюсь, и причина, по которой я хочу сразу удочерить Василину, – люди обвиняют нас в корыстных мотивах. У нас их нет! Мы с мужем верим, что каждый человек – это творение Божье. Бог не делает ошибок. У Него для всего свои причины и цели. Он сотворил каждого прекрасным и для каждого у Него самые лучшие намерения. Мы хотим, чтобы наши дети, вне зависимости от того, есть ли у них руки и ноги, выросли в этой истине.

Эльмира, Крис и Василина

«У каждого ребенка есть свои области ответственности»

Мы – глубоко верующие люди, поэтому для нас очень важно, что Иисус думает о нашей жизни. Когда мы воспитываем детей, мы всегда стараемся использовать библейские истины, объясняем, что делать что-то надо не потому, что маме и папе так захотелось, а потому, что этого хочет Господь.

У нас есть очень четкий распорядок дня. Даже когда у нас был один ребенок, мы его придерживались. Я бы не сказала, что я – одна из тех одаренных мам, которым всё дается просто, поэтому я стараюсь облегчить жизнь как могу.

У нас есть правила: дети едят только за столом, это помогает с уборкой. Приемы пищи у нас в определенное время, я не разрешаю детям ходить, брать со стола и из холодильника всё что угодно, потому что иначе вся моя жизнь будет проходить на кухне за мойкой посуды и вытиранием стола.

У бабушки в комнате есть телевизор, но дети не смотрят его по своему желанию, мы разрешаем посмотреть его в награду за что-то, это помогает.

У каждого ребенка есть свои области ответственности. Над этим мы пока работаем, но именно это помогает каждому ребенку почувствовать себя членом семьи. Денис чистит раковины, помогает с посудой, а Радик выносит мусор. У всех обязанности по возрасту. Конечно, есть семьи, где всё намного круче, мы только учимся. Гуляем мы по времени. Например, Василина гуляет два раза в день с бабушкой, и у меня появляется свободная минутка, пока сыновья в школе и в саду.

Будущим приемным родителям я бы посоветовала не ограничиваться только школой приемных родителей, а самим общаться с семьями, находить и читать литературу. В России усыновление – достаточно новая история, в Европе, в Америке много специалистов, которые давно ею занимаются, выпускают хорошие книги.

Главный мой совет – не забывать заботиться о себе. Хорошее физическое и эмоциональное состояние родителей отражается на жизни всей семьи, и в такой семье растут счастливые дети!

Эльмира Кнутсен, приемная мама Василины, девочки без рук, под видео которой в соцсети вице-спикер Госдумы Игорь Лебедев оставил комментарий в духе «Зачем таким детям разрешают появляться на свет?», рассказала корреспонденту , чем ее порадовала сложившаяся ситуация и почему она не может посоветовать другим приемным родителям брать в семью детей-инвалидов.

Эльмира с приемной дочерью Василиной. Фото - Дебора Хонер.

– Эльмира, какие эмоции вы испытали, когда прочитали комментарии к видео, на котором Василина кушает ножками?

– Я узнала обо всем этом от журналистов, так как была занята семейными делами и не заходила в соцсети. Должна сказать, что я очень благодарна Богу за сложившуюся ситуацию. Меня очень порадовал возникший общественный резонанс. Благодаря этому мы все увидели, как много вокруг нас людей, которые считают, что все дети – это огромная ценность, независимо от диагнозов и наличия ручек и ножек. Я счастлива, что наше общество оказалось настолько неравнодушным к этой проблеме. У меня появилась надежда, что в этом обществе у моих детей все будет хорошо.

– Ваш супруг – американец. Как отреагировали на случившееся ваши американские друзья и знакомые?

– В Facebook один из них предложил всем мамам особенных детей послать их фотографии господину Лебедеву. Не особенно слежу за ситуацией, но, насколько я знаю, фотографии теперь идут со всего мира – не только из России и США, но и из Австралии, например.

– Господин Лебедев после инцидента пытался связаться с вами непублично? Может быть, звонил?

– Сам Лебедев не связывался, но звонили его коллеги из партии ЛДПР. Пригласили меня к ним в Госдуму, сказали, хотят помочь. Я, конечно, поеду – хочется надеяться, что от нашего разговора станет лучше всем детям-инвалидам.

– Василину с собой возьмете?

– Нет, не возьму. Про Василину писали, о ней рассказывали по телевидению. Если ее захотят увидеть, то легко найдут сюжеты и статьи. Хотя если знакомство с моей дочерью поможет господину Лебедеву по-другому взглянуть на инвалидов, то препятствовать я, конечно, не стану.

– О каких проблемах детей-инвалидов вы расскажете в Госдуме в первую очередь?

– Конечно, пользуясь случаем, составлю список. Но для нас, пожалуй, самая сложная и насущная проблема – это протезирование. Мой старший приемный сын (у Дениса тоже недоразвитие конечностей) передвигается с помощью протезов. Менять их нужно раз в год, по мере роста. Это очень дорого, однако по закону должно осуществляться за счет государства. Как выходит на практике? В ноябре прошлого года мы получили протез, но уже к маю ребенок вырос. А заменить протез по закону можно лишь через полгода. Ну хорошо, мы сделали пока ремонт протеза – предприятие выставило нам счет на 491 тысячу рублей. При этом государство за ремонт может компенсировать лишь 200 тысяч, и только после прохождения специальной медкомиссии. То есть в любом случае нам придется вложить около 300 тысяч рублей своих денег.

Другой момент. За протезы мы должны платить из своих денег, а государство нам потом компенсирует. Новый протез обходится дорого (после 14 лет – примерно в миллион рублей). Мы пару лет назад заплатили, сделали протез и стали ждать компенсации от государства. Пришла отписка, что деньги нам переведут «по мере поступления в бюджет». В итоге мы прождали компенсации год! В следующем году я не стала ждать так долго, а обратилась с жалобой в прокуратуру, как мне подсказали знающие люди. Это помогло, деньги пришли буквально на следующий день! При покупке протеза через год опять пришлось писать жалобу в прокуратуру… Вот я и хочу спросить депутатов – почему закон работает только после вмешательства прокуратуры? Почему мы должны каждый год искать миллион, чтобы заплатить за протез? Я знаю, что люди даже берут в таких случаях кредиты, но разве это выход?

Все это очень обидно. Когда люди, которые хотят принять в семью ребенка-инвалида, спрашивают у меня совета, я, к сожалению, не могу их обнадежить, потому что это было бы нечестно с моей стороны. Дети-инвалиды в нашей стране нормально живут только тогда, когда у них мама, как говорится, коня на скаку остановит и в горящую избу войдет.

– Эльмира, как часто вам приходится слышать от окружающих замечания и вопросы, подобные комментарию вице-спикера Лебедева?

– К сожалению, часто.

– Как вы обычно отвечаете?

– У меня нет какого-то стандартного ответа. Иногда игнорирую. Иногда что-то отвечаю по ситуации.

– А как отвечает ваш старший приемный сын Денис? Он ведь уже подросток, наверняка сталкивался с бестактными вопросами…

– Мы воспитываем детей в уважении к человеку. Денис отвечает: «Меня таким Бог создал. Кого-то Бог создал с пятью пальцами, а кого-то – с двумя. Кого-то – с ногами, кого-то – без ног». А Василина еще маленькая, и ей пока не приходится давать такие ответы.

Еще до свадьбы мы с мужем были волонтерами в домах ребенка, в интернатах, иногда в больницах, где лежали и им нужна была сиделка. Мы еще до женитьбы договорились, что усыновим ребенка.